– Вам лучше подождать на улице, – советует девица, для которой он с этого момента перестает существовать. – Все так делают.
– Я сейчас осмотрюсь и уйду.
– Да, пожалуйста! – хмыкает девица, постукивая по столу своими выдающимися ногтями, и интересуется у «Оленьки»: – Новенький, да? А почему ты теперь с охраной?
Его спутница неуверенно оглядывается по сторонам и молчит.
– К кому ты хотела сегодня зайти? К Марусе?
– Я…
– Кстати, он сегодня последний день работает. Послезавтра в Париж улетает. На полгода. А сегодня у него запись на весь день. Так что ты к нему не попадаешь.
– Я…
– Нам бы ее повидать, – кашлянув, говорит он. Чем черт не шутит?
– Ее? – удивляется девица.
– Марусю.
Девица начинает хихикать. Потом говорит его спутнице:
– Оленька, объясни своему секьюрити, что Маруся – не женщина. Это гений!
В этот момент в холл шариком выкатывается тучный мужчина маленького роста. Его волосы стянуты на затылке в хвост простой аптекарской резинкой.
– Чу, слышу знакомый голос, – сладко улыбаясь, поет он. Потом всплескивает пухлыми ручками: – Маруся, ну куда же ты пропала?
– Я… – в третий раз говорит его спутница, и тут Руслан берет ее за руку и крепко сжимает: «молчи».
– Я ж послезавтра улетаю! На полгода! В Париж! Забери, наконец, свою вещь! А то я не знаю, что мне с ней делать! Хотел было на ресепшен оставить. Ты же сказала, что придешь на днях, и пропала! Как в воду канула! И даже не позвонила! Ай, Маруся, что это с тобой? Твои волосы! Твои брови! Твои руки! А кожа на лице? Ну, разве так можно?
– У нас был тяжелый день, – вмешивается Руслан. – Я имею в виду вчерашний.
– А это еще кто? – выкатывает на него ртутные шарики глаз Маруся.
– Я – охранник.
– С каких пор охранники стали такими разговорчивыми?
– Я еще и водитель. Личный секретарь. Вы вот что: отдайте нашу вещь и…
– Нашу?
– Мою, – говорит, наконец, его спутница.
– Секундочку. Я не могу тебя сегодня обслужить, весь день расписан. А завтра у меня с утра сборы. Столько хлопот, столько хлопот! Ты себе даже не представляешь! Ну, почему ты мне не позвонила? Что ж ты будешь теперь делать? Впрочем, можешь прилететь ко мне в Париж. Я всегда найду время для любимой клиентки. Только позвони, – частит «Маруся».
– Гражданин, мы торопимся, – не выдерживает Руслан.
– Господи, кто это?! – хватается за грудь с той стороны, где сердце, Маруся. – Где ты его откопала?! Уволь его, слышишь? Он назвал великого Марусю гражданином! Меня, которого пригласили в Париж, на Всемирную выставку…
– Слушай, ты, гений, – щерится Руслан. – У тебя своя работа, у меня своя, понял? Гони Ольге то, за чем она пришла, и вали к очередной своей Марусе. Понял? Или тебе доходчиво объяснить?
Стилист смотрит на него, приоткрыв рот. Шепчет:
– Господи, кто это? Какой роскошный экземпляр! Да-да, сейчас. Секундочку.
После чего исчезает. Руслан думает, что ждать придется целую вечность, но Маруся возвращается тут же, в его пухлых пальчиках зажат CD-диск в пластике без опознавательных знаков.
– Вот, – кокетливо говорит стилист, протягивая ему диск. – Вот ваша вещь. Как жаль, что послезавтра я улетаю в Париж. Маруся, не увольняй его. Я сам буду за него просить. Какой экземпляр! Сохрани его до моего возвращения, слышишь? И я всю жизнь буду укладывать твои волосы бесплатно!
– Вали в Париж, – сквозь зубы говорит Руслан и хватает ее за руку: – Пошли.
Маруся стоит, приоткрыв рот, и печально смотрит ему вслед.
– Кажется, ты ему понравился, – улыбаясь, говорит его спутница.
– Я не голубой, – злится Руслан. – Еще бы свидание мне назначил в гей-клубе.
– А что? Денег у этого Маруси куры не клюют, сразу видно. В крутом салоне работает, в Париж летит. Ты подумай.
– Отвяжись.
Он молча засовывает в борсетку диск. Где бы посмотреть, что там? Компьютер дома, в городской квартире, но туда без скандала не сунешься. На работу? Там тоже проблемы. Что же на этом диске? Наверняка то, что они с Петей Зайцевым ищут. Информация.
– Теперь можно ехать. Садись в машину, – говорит он своей спутнице.
– Ты обещал меня покормить.
– «Макдоналдс» устроит?
– Я бы предпочла ресторан.
– С каких пор у тебя появились дорогие привычки? – бормочет он.
– А ты разве еще не понял, что я не Леся? – говорит она, захлопывая дверцу.
Он злится:
– Ну, кто тебя надоумил? В какую игру ты играешь? Зачем?
– А зачем тебе этот диск? Это «Стикс», да? Которые они ищут?
– Ну, допустим, – сквозь зубы говорит он.
– И что ты с ним будешь делать?
– Спроси что-нибудь полегче. Главное, что он им не достался. Я его нашел, поняла? Я! Пусть-ка теперь побегают.
– А ты мужик с амбициями, – усмехается она. – Никогда бы не подумала. Видать, недооценила я тебя.
– И не ты одна. Ну, поедешь в «Макдоналдс»?
– Да! Поеду!
– А что ты орешь?
– Я не такой жизни хотела! Мне все это не нравится!
– Придется потерпеть.
– Продай его, – внезапно говорит она.
– Что продать?
– «Стикс». Ведь это сколько-нибудь стоит, раз за ним идет такая охота?
– Я думаю, это стоит много, – напряженно говорит Руслан. Ему не нравится ход ее мыслей.
Они медленно продвигаются по проспекту. В центре опять пробка.
– Ну, так продай его. И уедем.
– Куда?
– В Москву! Я хочу здесь жить. В этом городе. Но сначала на юг. Я мечтаю отдохнуть.
– А дальше что? Что мы будем делать в Москве?
– Жить. Квартиру снимем. Или купим. Смотря сколько заплатят. Ты ведь сам сказал: много.
– А ты не думала, что им проще убить нас с тобой, нежели заплатить? За вещь, которая нам, собственно, и не принадлежит.
– Однако ты ее взял.
– Я, может, мир хочу спасти, – усмехается он. – Человечество.
– Ну и дурак! – фыркает она. – Плюет человечество на своих спасителей. Людей интересуют только деньги.
– Мы обсудим это после. Сначала поедим. Потом доберемся до места. И тогда уже обсудим, как нам жить дальше.
– А куда мы поедем?
– В деревню.
– Ах, в деревню… – тянет она. – Но там же нет никаких удобств!