– Мне надо было сразу догадаться! – рассыпая искры звонкого смеха, сказала Дионисия. – Милый мальчик. Ведь он в два раза моложе вас?
– Сколько лет вашему?
– Моему бывшему, – поправила она, погасив пламя улыбкой. И поставила на плиту турку. Она варила кофе, как я, в турке без сахара, но добавляя шепотку корицы. Мне стало легко как никогда и в то же время невыносимо трудно. Потому что я знаю, что мною сложно манипулировать. Практически невозможно. Мне надо выкинуть ее из своих расчетов, а что тогда делать? – Моему бывшему тридцать один, – пропела Дионисия, убавляя накал плиты.
– А нынешнему? У вас ведь есть любовник?
– Глебова своего не одолжите?
– Извините, нет.
– Что, хорош?
– Он мне нужен.
– Понимаю. А чем я-то могу? – Она говорила с легкой иронией, совсем как я.
– Скажите честно, вам заплатили? И не могу ли я перебить?
– Разве похоже на то, что я нуждаюсь в деньгах? – Теперь в ее голосе была грустинка. Совсем как в кофе, в который добавили шепотку корицы.
– Тогда услуга?
– Чем вы мне можете услужить?
– Хотите, помирю вас с мужем? Как вообще получилось, что он вас бросил?
Да, она была замужем, в отличие от меня. Но ведь и я могла быть замужем. Да сто раз! Хоть за тем же Кобриным! Уверена, ее супруг чем-то смахивает на Игоря Абрамовича. Это брак для удобства. Для статуса. Детей у нее, насколько я знаю, нет.
– Ума не приложу, кто ему сказал, – усмехнулась Дионисия. – Разве что на работе? На моей работе, – пояснила она.
– У вас конфликт с кем-то из коллег?
– В том-то и дело, что нет. У меня со всеми ровные отношения, я умею их выстраивать.
Кто бы сомневался!
– Где вы работаете, Дионисия Денисовна?
– В банке.
– Так почему все-таки вы дали показания?
– А почему нет?
– Вы знакомы с Удоевым, – догадалась я.
– Он наш клиент. Забавно получилось. Он пришел в вип-отдел, я тоже туда зашла, понадобилось утвердить перевод денег с одного его счета на другой под большие проценты, но с сохранением предыдущих, хотя счет закрывался досрочно. Это наша банковская кухня, вам не интересно. «Я искал эту машину больше месяца, а она стоит у ваших дверей!» – взволнованно сказал Руслан Борисович. «Какую машину?» – удивилась я. «С кошечками».
– То есть он вас видел, а вы его нет? Я имею в виду день убийства Курбатова.
– Я его не видела. Вас видела.
– Но как же вы могли его не заметить? Кстати, на чем он ездит?
– «БМВ» «семерка». Теперь я это знаю.
– И вы не заметили такую машину?!
– Поскольку вы были у Курбатова, то наверняка знаете, что там живут люди не бедные. Они ездят на «Лексусах», «Мерседесах» и в том числе на «БМВ». Моя машина приметная благодаря аэрографии. А его – обычная. Большая черная машина, и все.
– Он вас искал… – Я отчего-то разволновалась. – То есть искал свидетеля.
– Если вы живете с Глебовым, он вам расскажет, что это с самого начала было в показаниях Руслана Борисовича. Он сразу сказал, что имелся свидетель…
– Да, я знаю. Значит, вы просто оказали услугу клиенту вашего банка?
– Вип-клиенту.
– Вы сразу согласились?
– Это похоже на допрос, – лукаво сказала она. – Извините, но вы не Глебов. Я не обязана отвечать.
– Хотите, я тоже стану клиентом вашего банка и такую же услугу вы окажете мне?
– Вы хотите, чтобы я забрала показания?
– Именно.
– Не получится, – покачала головой она. – Я дорожу своей репутацией.
Давить на нее было бессмысленно, как бессмысленно давить на меня. Какое-то время мы молча пили кофе.
– Вы сильно обижены на своих родителей? – спросила вдруг она.
– А вы?
– Сначала обижалась. В детстве я везде писала Дина. На тетрадках, в дневнике, на почтовых конвертах…
– Да, в нашем с вами детстве еще существовали почтовые конверты. Дина хорошее имя. По крайней мере, нормальное. А меня звали Герой.
– Это имя мужское, – заметила она. – Гера – производная от Германа. Еще Герой звали супругу Зевса, даму мстительную и властную.
– И характер у меня сформировался соответствующий.
– Да, вы давите.
– Это заметно?
– Я тоже давлю. Муж вздохнул с облегчением, когда от меня ушел. У него еще могут быть дети. А у меня нет.
– Я вижу, вы не очень расстроены.
– А смысл? У меня есть Эльба. – Она погладила кошку, которая от нас не отходила.
– Какое странное имя.
– Должно быть, это у меня наследственное, – рассмеялась она.
Она вела себя очень свободно. Не прогоняла меня из дома, но и не давала того, что я хочу. И, как я поняла, не даст. С Удоевым у нее давние отношения, пусть всего лишь как с клиентом банка, а меня она вообще видит впервые в жизни. И не собирается продолжать знакомство. Я сразу поняла, что мы не станем подругами, хотя и похожи. Но это закон природы: две реки, берущие начало из одного истока, всегда соперницы. Они сражаются за право сильного: кто больше возьмет воды? Врагами мы тоже не будем, именно из-за нашей похожести, но постараемся больше не пересекаться. Моя территория – это моя территория, а ее – это ее.
– Вы, наверное, недавно купили машину, раз он не знал, на чем вы ездите, – сказала я, глядя на кошку. Хорошая киса.
– Совершенно верно.
– Вы знаете Александра Ивановича Козелкова? – наугад закинула я удочку.
– А кто это?
– Очаровательный молодой человек.
– Если бы я знала всех очаровательных молодых людей в Москве, я стала бы счастливицей. У меня был бы огромный выбор.
– Выходит, не знаете.
– Нет, не знаю.
– Что ж, все равно спасибо за кофе.
– Не за что. На суде я скажу то же, что и сейчас. Кроме того, что не скажу про вас и Глебова.
– Да и так все узнают.
– Теперь я понимаю, почему вы до сих пор на свободе. Удоев тоже удивлялся. «Не понимаю, – говорит, – в чем дело».
– Ему очень надо, чтобы меня посадили? – Я опять заволновалась.
– Там какие-то выборы… Мы разговаривали в кафе. Было немного шумно.
– В кафе?
– В ресторане. Он пригласил меня в ресторан, куда приехал на своей машине. И я ее наконец увидела.
– Наконец увидели?! Меня это настораживает. Ведь вы, как он утверждает, встретились на шоссе! Он уезжал из коттеджного поселка, где стоит дом Курбатова, а вы приезжали.