- И что же мне теперь делать? - беспомощно спросил Завьялов.
-Хочешь, иди домой, а хочешь, оставайся. Но тебе сейчас лучше не быть одному.
- А... она?
- Надо поручить это родственникам.
- А я, по-твоему, кто?
- Тебе самому нянька нужна. Может, врача вызвать?
- Врача? Нет, не надо. Гора, я тебе клянусь: я его найду, - решительно сказал Завьялов. - Кто бы он ни был.
- Ну, ну, успокойся. Чаю попей.
- Чаю?
- Ну что теперь делать, Саша? Ее не вернешь.
- Как-то спокойно ты об этом говоришь,- подозрительно глянул на него Александр. - Словно решилась какая-то проблема.
- Проблемы, Саша, только начинаются. Ты не ходи в больницу. Ее там уже нет. Увезли на вскрытие. Да что я тебе объясняю? Ты и сам все знаешь. Тело выдать сразу не могу. Пока идет предварительное следствие, придется потерпеть. Патологоанатом еще с неделю будет в раздумьях. Трясется над каждой запятой, ты ж его знаешь. Одни отговорки, а дела нет. Матери Маши я уже позвонил. Она, конечно, в шоке... Да что ты на меня так смотришь?
- Значит, дело будешь вести ты?
- Я, - кивнул Герман.
- Это значит, что убийцу никогда не найдут?
- Не найдут, — машинально кивнул Горанин еще раз, потом спохватился: - То есть, найдут обязательно. А тебе-то что с этого? Чувство праведной мести одолело?
- Да это же моя жена! Жена!
- Вот и жил бы со своей женой, как все нормальные люди, - резко сказал Герман.
- Что ты скрываешь?
- Ничего.
- Что она хотела мне рассказать?
- Не знаю.
- Кто нашел тело?
- Дежурный врач. Когда медсестра не появилась в шесть часов утра, один из больных забеспокоился. Пошел к врачу, тот стал искать ее. И нашел. На первом этаже. Сразу же позвонил в милицию. Они позвонили мне.
- Я не слышал звонка, - жалобно сказал Завьялов.
- Ты крепко спал. Я заходил в столовую.
- Заходил? А...
- Что такое? — заволновался Герман.
- Нет, ничего. Когда произошло убийство?
- По предварительному заключению экспертизы, ночью, с двух до четырех. Возможно, после вскрытия скажут точнее.
Завьялов пытался вспомнить, во сколько проснулся и сделал рисунок. Или не просыпался вовсе? На часы он не посмотрел. Во всяком случае, в памяти это не отложилось. Была глубокая ночь, возможно, часа два. А может, и четыре. Нет, в четыре Маша уже была мертва. От коттеджа до больницы пять минут быстрым шагом. Всего пять минут...
- Значит, ты пришел на место происшествия первым, - уточнил он.
- Я живу близко. Пять минут быстрым шагом, -словно подслушав его мысли, сказал Герман
- Ты был в кабинете старшей сестры один, пока не приехала опергруппа?
- Один! - с вызовом сказал Герман. - На что ты все время намекаешь? Я же не мог допустить, чтобы там все затоптали!
- Ты первым увидел тело. Что-нибудь показалось тебе странным?
- Да все!
- То есть?
- В нашем городе такого еще не случалось. И сказать по правде, я не вижу мотива. Разве что маньяк.
- Но она ведь открыла ему дверь, - резонно заметил Александр. — Значит, это был ее знакомый. Хороший знакомый.
- Слушай, я не выспался, — жалобно сказал Герман. — Голова не соображает. Все, что мог, сделал. Ребята тоже хорошо поработали.
- А меня нельзя было позвать?
- Издеваешься? Это же твоя жена! Пойми! Тут самый умный будет глух и слеп! Там не нужна была твоя истерика! Бабьего воя хватало!
Завьялов махнул рукой, мол, с тобой все ясно, и направился в прихожую, за курткой.
- Зява, ты куда? - крикнул вслед Герман.
- К ее родителям.
—А выдержишь? — спросил Горанин уже в прихожей.
Не отвечая, тот оделся, натянул на голову кепку, потом отчетливо сказал:
- Я найду убийцу. Я сам это сделаю. А когда найду его, убью.
- Эй, Зява, ты поосторожнее, — попятился Герман.
- А ты никак испугался?
- За тебя, не за себя, — торопливо сказал Горанин.
- Дай слово, что покажешь мне протокол осмотра места происшествия, или я заподозрю тебя в причастности к убийству.
-Но...
- Так что?
- Хорошо, - кивнул Герман. — Чтобы ты ничего такого не подумал, я буду держать тебя в курсе. А вообще, с чего ты взял, что я могу быть причастным к убийству твоей жены?
- Так. Интуиция,- усмехнулся Завьялов, открывая входную дверь.
- Черт бы побрал твою интуицию, - пробормотал Герман, когда гость спускался по ступенькам крыльца. Он это не услышал, но почувствовал.
...Когда подходил к больнице, сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди, упасть на землю и разбиться. Он не мог думать о том, что Маши больше нет. Если ее нет, то его не должно быть тоже. Зачем жить дальше? Для чего? Для кого? Детей нет, мать умерла год назад, отцу он не нужен. У тещи с тестем есть еще сын и внуки. У всех кто-то есть, только у него - никого. Один Герман. Его крест. И еще тот человек, который убил Машу. Вот для чего надо жить: чтобы выполнить свое обещание.
Было одиннадцать утра. Опергруппа уже уехала, милицейского «уазика» у больничного подъезда не было, а машины «скорой помощи» стояли здесь всегда. Убийство в больнице. Как только ему это в голову пришло! Утром Маша собиралась рассказать мужу что-то очень важное. Возможно он, это знал. Не надо было ее вчера отпускать. Глупость сделал. Но кто мог подумать, что так получится?
Александр замедлил шаги. Вот она, городская больница. Сегодня ночью здесь разыгралась драма. А он в это время спал. И видел странный сон, который наутро оказался реальностью. Не надо было так крепко спать! Если бы Герман взял его с собой... Нет, об этом лучше не думать. Надо составить план оперативно-розыскных мероприятий, как в былые времена. Только теперь это будет его личный план. Во-первых, поговорить со сторожем. Во-вторых, с больными. С врачом, который дежурил сегодня ночью. Не может быть, чтобы ничего... Этого просто не может быть. Не в пустыне же. Почему Маша его впустила? Убийцу. Ведь орудие убийства было у преступника в руках! Наверняка! А'о'на спокойно открыла дверь и прошла вместе с ним в кабинет старшей сестры, где ее и...
Входная дверь открылась, на крыльцо вышла санитарка баба Таня с грязным ведром в руке. Увидев его, запричитала:
-Ой, Сашенька, горе-то какое! Ой, Сашенька...
- Да, горе, - машинально откликнулся он.