— Чепуха, — Джорджиана поднесла цветы к носу. — Они пахнут пылью. Тем не менее очень любезно со стороны Огасты прислать их. Не сомневаюсь, она думает, что они подойдут Летиции. И я скажу, что она права.
Шарлотта не могла удержаться от разглядывания вельветовых и плюшевых роз, которыми был украшен диван, подушечки и сама Джорджиана.
Маленькие, острые, светящиеся, как бриллианты, глазки хозяйки перехватили ее взгляд.
— В отличие от других людей, — сказала она просто, — я люблю красоту. Я очень чувствительна. Понимаете, я страдаю, и цветы мне очень помогают.
— Я уверена, они прекрасно помогают. — Шарлотта не могла придумать ничего более существенного, что можно было бы добавить к этому высказыванию. Она чувствовала себя неуютно, стоя в центре комнаты, и не знала, то ли остаться, то ли извиниться и откланяться.
Джорджиана посмотрела на нее с любопытством.
— Вы не похожи на служанку. Как вы представились, когда пришли?
— Я помогаю генералу Балантайну с его военными мемуарами.
— Отвратительно! Зачем молодой женщине вроде вас военные мемуары? Полагаю, дело в деньгах?
— Я нахожу это весьма интересным. — Шарлотта не считала нужным увиливать от ответа или скрывать свои чувства. — Я считаю, что мы все должны знать историю нашей страны и помнить о тех жертвах, что были принесены ради ее блага.
Глазки Джорджианы сузились.
— Вы довольно оригинальное создание. Пожалуйста, либо сядьте, либо уходите. Вы такая высокая — чтобы смотреть на вас, мне приходится задирать голову, и у меня болит шея. Я очень нежная.
Шарлотте хотелось остаться, но она знала, что генерал ее ждет, чтобы продолжить работу. Эта работа — большая честь для нее, но она может легко ее потерять, если будет злоупотреблять его терпением.
— Спасибо, миссис Дафф, — сдержанно поблагодарила она, — но мне пора возвращаться. Было очень приятно с вами пообщаться.
— Приходите снова. С вами очень интересно. — Джорджиана откинулась назад, чтобы получше ее разглядеть. — Не знаю, куда катится мир. Передайте Огасте мои благодарности. Не говорите, что цветы мне не понравились и что они пахнут, как нежилой дом.
— Конечно, не скажу. — С этими словами Шарлотта покинула комнату, а Джорджиана продолжала пристально смотреть на закрывшуюся дверь.
Балантайн ожидал ее в библиотеке.
— Джорджиана задержала вас своими разговорами? — улыбнулся он. Впервые она увидела улыбку на его лице. — Бедное старое создание. Жить с Летицией нелегко. Я иногда думаю, что ее рассудок слегка помутился, после того как ее покинула Елена.
— Елена? — Шарлотта не могла припомнить это имя, хотя ей казалось, что Эмили упоминала его.
— Дочка Летиции, — пояснил Балантайн. — Бедная девочка сбежала с кем-то пару лет назад. Так и не узнали с кем. Бедная Летиция после этого сошла с ума. С тех пор она никогда не упоминает имя Елены и делает вид, что у нее не было детей. Ее муж умер несколько лет назад, и у нее больше никого не осталось. Поэтому Джорджиана стала жить с ней.
— Как грустно. — Шарлотта подумала об утрате, и ее воображение моментально нарисовало одиночество, любовь Елены, вспыхнувшее влечение и неизбывное чувство утраты с той поры. — Она ни разу не писала матери?
— Нет, насколько я знаю. К тому же Летиция обожала Росса, и это только усугубило ситуацию.
— Кто такой Росс?
— Алан Росс. Он любил Елену. Мы все считали, что их женитьба — дело времени. Теперь-то ясно, о какой ерунде мы болтали! — Генерал снова сел за стол, и Шарлотта увидела в его глазах легкое беспокойство. — Он так и не смог оправиться, — добавил генерал.
Девушка хотела что-то сказать, но на ум приходили сплошные банальности.
— Мы так редко по-настоящему знаем, что чувствует другой человек, — сказала она, возвращаясь к бумагам. — Здесь есть дневники вашего дяди. Хотите, чтобы я подобрала страницы, которые относятся к военным событиям?
— Что?
Она повторила вопрос, подняв книги так, чтобы он их увидел.
— Да-да, будьте добры… Вы очень хороший помощник, мисс Эллисон… — Генерал смутился.
Шарлотта улыбнулась и быстро отвернулась.
— Я очень рада. И я уверяю вас, мне это очень интересно. — Она тут же открыла ближайшую книгу и, склонившись, углубилась в чтение.
Ровно в пять часов Шарлотта закрыла книгу и пожелала генералу доброй ночи. Затем попросила Макса вызвать для нее экипаж. Водителю она дала адрес Эмили. Шарлотта ехала через вечерний Лондон под цоканье лошадиных подков. Новости так и крутились у нее на кончике языка.
До Рождества осталось менее двух недель, когда Огаста решила, что дело Кристины и Макса должно быть разрешено в ближайшее время. Она не могла позволить, чтобы рождественские праздники дочь провела в постели. Но до того, как она «оправится после болезни», Макс должен покинуть этот дом. Огаста связалась с родственниками в Стирлингшире, и место для него была подготовлено. Ему ничего не оставалось, кроме как принять неизбежное и спокойно уехать. Огаста уже тайно навела справки о его возможной замене. Будет трудно найти столь же компетентного или хотя бы симпатичного мужчину. Он должен быть подходящей парой для Перси, другого лакея. Слуги обычно приходят парами. Но это уже другая задача, решение которой можно отложить на будущее.
С намерением информировать Макса о неминуемом отъезде Огаста послала за ним, чтобы он прислуживал ей в комнате для утренних приемов. Она еще ничего не говорила генералу об этом, но будет еще достаточно времени, когда вся предварительная работа закончится. И так как муж настойчиво просил ее избавиться от Макса уже несколько месяцев, то он, без сомнения, будет доволен.
Макс вошел и тихо закрыл дверь за собой.
— Да, миледи?
— Доброе утро, Макс.
— Доброе утро, миледи.
— Я закончила приготовления, связанные с твоим переездом в Стирлингшир. Ты поедешь к лорду и леди Фортеслайн. Она моя кузина, тамошняя обстановка подобна здешней. Хотя там, возможно, и не будет таких же развлечений, как в Лондоне. Однако из всех возможных неприятностей ты получаешь наилучшую.
— Я обдумал ваше предложение, миледи. — На лице Макса появилась легкая самодовольная ухмылка. Огаста недоумевала, как Кристина могла находить его привлекательным, как она могла позволить ему целовать и трогать себя. Сама эта мысль вызывала отвращение.
— Неужели? — холодно сказала она.
— Да, миледи. Я не желаю ехать ни в Стирлингшир, ни в любую другую часть Шотландии.
Она слегка приподняла брови.
— К сожалению, мне совершенно безразлично, желаешь ты ехать или не желаешь. Тебе придется с этим смириться.
— Думаю, что нет, миледи. Я бы предпочел остаться в Лондоне. Калландер-сквер полностью меня устраивает.