Book.

— Уж до этой-то тетрадки ты никогда не доберешься, маленькая ведьма. Я сделаю тебя своей рабыней, узницей моей магии, — зловеще захихикал Каркон, мечтая о пытках, которым он подвергнет внучку ненавистного профессора Миши.

Он снова вперил взор в близнецов, а они в свою очередь со страхом смотрели на своего повелителя:

— Неблагодарные железяки! Вместо того чтобы заниматься созданием новых препаратов, продлевающих время действия моей власти над Тайнами, я вынужден отвлекаться на ваши дурацкие проблемы!

Схватив большую деревянную ложку, он зачерпнул ею из бочки с Омбио, зеленым маслом, приготовленным из слюны дракона и мочевого пузыря лебедя, наполнил им бутылку и приказал:

— Возьмите и хорошенько смажьте все шестеренки второго и третьего агрегатов в Комнате Заколдованных Механизмов. Хоть какая-то польза от вас будет.

В этот момент в лабораторию, задыхаясь, вбежали Ирена и Гастило.

— Господин, господин! Нина и ее компашка что-то затевают! Не сойти нам с этого места!

Маг с интересом взглянул на них:

— И что же?

Андроиды, перебивая друг друга, принялись рассказывать о том, что им удалось подсмотреть в доме Додо. Выслушав их, Каркон просунул руку в клетку с мышами, достал двух мышек и протянул их своим шпионам:

— Держите, это награда за ваше усердие.

Ирена и Гастило мгновенно слопали живую награду, а Барбесса и Алвиз только облизнулись.

С довольной улыбкой коварный Маг достал из кармана копию Ямбира, плюнул на него и стал чистить медальон полой плаща. В глазах у него зажегся дьявольский огонек.

— Вишиоло! — вдруг заорал он. — Я сейчас отлучусь, а ты беги к маркизу и скажи, чтобы он довел до конца то, о чем мы договорились. Все понял?

Одноглазый кивнул, натянул пальто и со всех ног помчался в мэрию.

Судьба Додо и профессора Хосе казалась решенной: Каркон готовил им ужасную месть. Но маркиз ЛСЛ, мрачный мэр Венеции, хотел сделать все по-тихому, не будоража горожан. Выслушав приказание Каркона, он посчитал, что подходящая ситуация еще не сложилась, о чем и сказал Вишиоло, передав тому письмо для князя, где он излагал свои доводы.

Пока шла эта возня, Нина и остальные ребята готовились в путь. Макс уже собрал все необходимое.

Рядом с книгой «Дороги Мира» лежали магические предметы: бутылочка с жидкостью номер 8, букетик мисилей и Чинабро, охристого цвета смесь металлической ртути и чистого серебра. Этот препарат должен был помочь Ямбиру ускорить перемещение ребят в прошлое.

Как и в предыдущий раз, перед отправлением на остров Пасхи, ребятам предстояло выпить по три капли смеси номер 8, магического числа, символизирующего совершенство и непрерывную жизнь Вселенной.

— Спасибо, Макс, ты все сделал отлично, молодец! — сказала Нина, беря бутылочку с цифрой 8. — Вы готовы? — обратилась она к друзьям.

— Еще как! — ответили они.

— Сначала съедим по цветку мисиля, потом сделаем по восемь глотков Чинабро и, наконец, выпьем по три капли смеси. Все ясно? — Нина еще раз повторила процедуру, а Макс обошел ребят с миской, в которой лежали цветы мисиля, подаренные Ондулой.

На циферблате было 20 часов 22 минуты и 4 секунды. Фьоре повернулась к Ческо:

— Как ты думаешь, куда мы отправляемся?

Ческо взъерошил ежик своих волос, сделал зверскую физиономию и прорычал:

— В ад, где нас сожрут крокодилы!..

У Фьоре от ужаса глаза чуть не вылезли из орбит:

— Правда?!

Рокси дала ей легкий подзатыльник, а Макс протянул миску с цветами.

Нина строго посмотрела на них и сказала:

— Будем дурачиться или отправляемся?

Фьоре поправила костюм и прическу, Рокси свистнула, а Ческо, вытянувшись в струнку, отдал честь:

— Так точно, мой генерал! Вы правы, мой генерал! Мы в вашем распоряжении, мой генерал!

Нина расхохоталась и спросила:

— Я так вам не нравлюсь?

— Нравишься, генерал! — хором крикнули ребята.

— Тогда в путь! — Нина посерьезнела, вынула из кармана Ямбир и положила на книгу «Дороги Мира», после чего все съели и выпили то, что предписывала процедура.

Через мгновение друзья оторвались на метр от пола. Нина крепко сжимала Талдом Люкс и не отрывала глаз от лежащего на книге Ямбира.

Медальон начал светиться, из него вырвался красный луч, который замкнулся в кольцо вокруг ребят, плывущих в воздухе. Книга внезапно открылась, быстро замелькали страницы, остановившись на главе, посвященной Египту, и четыре страницы, взлетев к потолку, спланировали в руки Нины.

— В Египет! В страну фараонов! Вот куда мы держим путь! — радостно закричала она.

— Там есть карта? — спросил Ческо, кивая на странички.

— Да, есть… и схемы пирамид тоже…

Пока ребята переговаривались, красный луч превратился в темный туннель. Как и в первый раз, все взялись за руки, и сильный вихрь, подхватив их, с огромной скоростью понес к выходу из туннеля. Спустя несколько секунд они уже медленно плыли в темно-синем небе. Неожиданно на горизонте появилась Гуги…

— Гугиииии! — замахали руками ребята.

Магическая птица Шестой Луны, засмеявшись, подлетела и подставила им свои крылья. Нина подняла вверх Талдом и воскликнула:

— В Египет! Древние пирамиды ждут нас!

Гуги опять рассмеялась и, набрав скорость, помчалась навстречу новым приключениям.

На горизонте виднелись огромные белые облака, а под ними расстилалось спокойное синее море. Ческо, удобно устроившись на спине птицы, подремывал и лишь иногда проверял, прочно ли сидят на носу очки, Рокси оценивала пейзаж, а Фьоре распевала любимые мелодии. Вдруг Гуги сделала крутой вираж, и ребята увидели пустыню Гиза — бескрайний песчаный ковер, на краю которого возвышались три пирамиды и громадный Сфинкс. Гуги мягко спланировала и приземлилась, подняв облако пыли. Ребята спустились на землю, а птица попрыгала к Сфинксу и там, в его тени, задремала.

— Красота какая! — восхитилась Фьоре, оглядывая величественные сооружения, которые, казалось, достают до неба.

— Просто невероятно! Еще недавно мы по книжкам учили историю фараонов, а сейчас мы сами здесь! Если бы об этом знали наши учителя! — восторженно проговорила Рокси.

— И ведь никому в школе об этом не расскажешь! — засмеялась Фьоре. — Однако и жара тут, градусов сорок, наверное!

Солнце палило вовсю, ноги проваливались в раскаленный песок. Пустыня — не самое комфортное место для обитания человека, а растительность с благодатной тенью была, увы, далеко.