Народная мудрость
Утреннее летнее солнце только-только выползло над линией горизонта большущим бледно-желтым полукругом и сквозь утреннюю дымку бросило свои первые, но уже жаркие лучи на сонный сибирский городок. И он стал просыпаться: петухи на разные голоса возвестили, что солнце встало, а петухов, в свою очередь, облаяли собаки… День начался. Чуть погодя из дворов стали степенно выходить разномастные коровы, шустрые бычки и стайки суматошных овечек, и все они вливались в общий, еще редкий поток животных, который там, за окраиной городка, на просторах березовых перелесков, превратится в стадо. Юный пастушок на небольшой лошадке важно ехал сбоку и длинным кнутом управлялся с самыми строптивыми бычками. Чуть позади ехал понурый пастух – мужчина в солидных летах. Тронув поводья, он догнал своего молодого помощника:
– Слышь, Санек, ты собирай стадо, а я сейчас к бабке Верке заскочу…
– Опять брагу будешь просить? А завтра снова…
– Цыц! Много ты понимаешь… Вот доживи сначала до моих лет… Вопчем, я быстро догоню! – и, развернув коняшку, он скрылся в узеньком переулочке.
«И зачем люди пьют эту гадость? – думал мальчишка, подстегивая так и норовивших уйти в самостоятельный «поход» коровушек. – Чтобы потом болеть? Вот вчера по телевизору правильно говорил какой-то профессор, что пьянка сильно вредит людям, мешает работать», – думал мальчишка, зорко оглядывая вверенную ему живность. А живность уже деловито занималась своим делом – щипала травку, и проблемы алкоголизма ее, похоже, совсем не волновали. Паренек огляделся. До домов было с километр, с южной стороны тянулся сплошной березовый лес, правда, редкий. А справа, за небольшим оврагом, стояло строение, которое мальчишке почему-то напоминало дома из фильма про Англию: длинное, приземистое, а торцовые стены его выложены из камня – не из кирпича, а именно из грубого камня. Причем выложены были до самого верха, до конька. А эти торцовые стены соединялись двускатной крышей из тяжелой желтовато-коричневой черепицы. Здание было какое-то странное, говаривали, что построили его еще при царе.
Вскоре показался дед Федор. На лице его светилась довольная улыбка, а висевшая на боку сумка заметно потяжелела.
– Ну что, Санька, – сказал Дед, доставая из сумки трехлитровую банку с бледно-желтой жидкостью, – хлебнешь?
– Знаешь же, что не буду! Да и ты, Деда, лучше не пей. Ведь правильно Горбачев объявил: пьянству – бой. Если ты, деда, и сегодня напьешься, я точно председателю скажу! Надоело, а он тебя… – и тут мальчишка замолк, увидев изменившееся лицо деда. Санька стремительно оглянулся и еще успел увидеть, как черепичная крыша того здания, на которое он смотрел пять минут назад, проваливается внутрь и следом туда же заваливаются боковые стены. И тут же раздался громкий – даже жеребцы прянули! – звук взрыва, а место взрыва накрыло густое облако взметнувшейся пыли, клубами покатившейся в разные стороны.
Эксперт проснулся рано, но долго вылеживался – глупо вставать ни свет ни заря в последний день отпуска. Вот, наконец, стукнула входная дверь – жена ушла на работу, и Эксперт, откинув одеяло, сел, обуреваемый двумя мыслями. Одной, огорчительной – отпуск кончился и другой, радостной, – сегодняшний день, по сложившейся в их семье традиции, принадлежит только ему. В этот день он неприкасаем. Он морально готовится. Он…
Тут раздался длинный, длинный звонок в дверь, прервавший его сладостные мысли.
«Ну я ей сейчас… пару ласковых!» – злобно подумал Эксперт, идя к двери. Открыв, он вместо супруги увидел майора уголовного розыска, и открывшийся было рот Эксперта со щелчком закрылся.
– Ты извини, Петрович… Но у нас труп и, возможно, не один. Прокурор настоятельно…
– Подожди… оденусь, – ответил Эксперт и со вздохом пошел в комнату, думая о столь фантастическом невезенье. В последний день отпуска… на труп… Это ж надо, а?
По дороге майор рассказал, что около пяти часов утра произошел взрыв в здании «царских складов», а вот что там взорвалось – неизвестно, ибо там нечему было взрываться по определению. Милиция приехала одновременно с пожарными, но огня не было – все погасила упавшая крыша. Ну, а когда пожарные стали разбирать завалы, вот тогда-то и обнаружили труп мужчины.
– А что там вообще-то было?
– Сначала – в незапамятные времена – разные склады. А потом они стояли пустые, а с приходом Горбача какие-то шустрые ребятки организовали кооперативное производство войлока и валенок – типа пимокатного цеха.
Вскоре их «уазик» подъехал к тому, что раньше в народе называли «царскими складами». Эксперт увидел две большие торцовые стены пятиугольной формы и поразился меткости народного названия. Эти стены из довольно крупного камня своей пятиугольной формой напоминали именно корону. Почему – Эксперт сказать не мог. Вот корона и все. Когда стали осматривать труп, доложили об обнаружении под завалами упавшей крыши второго трупа. При осмотре признаков минно-взрывной травмы не обнаружилось. И еще: пока осматривали трупы, пока следователи их описывали, везде ощущался явный, довольно сильный запах йода. Оперативники еще интересовались у привезенных из дома рабочих, для чего нужно в производстве войлока и валенок это вещество – йод? Однако все пожимали плечами и отвечали, что йод не применяют. Эксперт уехал на машине с трупами, а следователь и оперативники продолжали работу на месте.
В общем, Эксперт освободился часам в двум дня и вскрывать трупы отказался наотрез:
– Вот завтра выхожу на работу и милости прошу, а сегодня не обессудьте! Я в отпуске…
Наутро прямо к восьми утра пожаловали следователь прокуратуры, парочка оперов и эксперт-криминалист, которые сообщили, что в домике, примыкающем к одной из стен, нашли живого Деда, правда, в тяжелом состоянии – вдавленный перелом костей свода черепа. Его доставили в больницу, нейрохирурги прооперировали, но состояние… очень тяжелое.
Эксперт же при исследовании одного трупа нашел только воздействие тупых твердых предметов, а у другого вообще были выявлены признаки сдавления грудной клетки. То есть он задохнулся от того, что не мог совершать дыхательные движения. А вот осколочных ранений не нашлось. Кстати, оба погибших были в состоянии алкогольного опьянения – цифры этилового спирта в крови зашкаливали.
И перед следствием, среди множества прочих вопросов, встал вопрос: что же там взорвалось? Взрывотехник, что обследовал место взрыва, нашел следы пороха и причиной взрыва, как неохотно сказал мне следователь, назвал совместное действие пороха и паров спирта, ибо йод был спиртовым раствором. Потихоньку экспертные и следственные интересы по «Взрывному делу», как его мы называли между собой, все дальше и дальше расходились. От Эксперта следствию нужны были только заключения, а Эксперта вопросы следствия по этому делу не особо-то и интересовали. Своих дел хватало!
Но вот однажды – это было день на десятый после взрыва – к Эксперту в отделение заявились Следователь и Опер: