Медицине известны случаи, когда пациент, долго пребывавший в коматозном состоянии, полностью восстанавливался. Надо сказать, я был к этому близок, но домой меня пока не выписывали. Надо было пройти полное обследование, а там врачи будут решать, что со мной делать.
Диана принесла кастрюльку с жарким, но, увы, отведать домашнего блюда я не успел. Появился врач и отобрал у Дианы все, что противоречило навязанной мне диете. Желудок у меня еще слабый, но ведь когда-нибудь он окрепнет и сможет переваривать даже жареные гвозди. Да и выпить мне можно будет. Я бы и сейчас не отказался. Предстоящий разговор с женой меня тяготил. Я нутром чувствовал, что скелеты из ее шкафа погребут меня под собой.
– Что там с мамой? – спросил я. – Когда она будет?
– Сегодня к вечеру. И Вика с ней.
– А Ваня?
Я боялся узнать правду, но при этом сам пошел на обострение.
– А что Ваня? Он тоже приедет. Ты что, ревнуешь?
Я даже не знал, так это или нет. Диана уже не та, что прежде, вместе с ее красотой, казалось, ушла и любовь. Но так могло только казаться. Ведь я уже начинал привыкать к ее нынешнему состоянию, и это о чем-то говорило. К тому же от нее, возможно, зависело мое нынешнее благополучие. Я в любом случае должен был ею дорожить.
– А разве ты не моя жена?
– Твоя.
Диана подошла к окну, встала ко мне боком, достала из сумочки знакомую фляжку, открутила крышку. Это не могло мне понравиться, но я промолчал. Вдруг она сейчас скажет что-то такое, что у меня отпадет всякое желание наставлять ее на путь истинный?
– Так в чем же дело?
– Я спала с Ваней.
– Что?! – похолодел я.
С Лобовым спала не эта женщина, которая стояла передо мной, а моя красавица жена. Та Диана и осталась с Ваней в прошлом, а мне досталась эта мымра.
– Он лежал в госпитале, а я спуталась с тобой. Ты был в коме, а я спала с ним. Всего лишь один раз.
– И зачем ты это мне говоришь?
– Чтоб ты был в курсе дела. Ты все должен знать. В том числе и то, как именно я замаливала твои грехи. Не надо юлить! Ты Ивана в тюрьму отправил. Он тебе помог с Саяновым справиться, а ты его за это за решетку. Там у него проблемы возникли. «Серые волки» на него наехали, выручать надо было.
– Кому надо-то? – язвительно спросил я.
– Мне.
– Зачем?
– А я тебе об этом говорила. Помнишь, о чем мы с тобой беседовали, перед тем как ты на эту койку попал? Я же просила тебя, мол, отстань от Ивана, верни его на свободу. Хотела искупить свою вину перед ним, да и с тебя грех снять. Ты отказался и получил за это пулю. Тебя наказали не «серые волки», а судьба.
– Вот только не надо громких слов!
– Надо! – заявила Диана и резко, с болью глянула на меня: – Я громкими словами говорю тебе, что с нами произошло. Наш мир рухнул. Был, и нет его. А ведь все могло сложиться хорошо. Ты рулил бы своим «Флагманом», зарабатывал бы деньги. Мы жили бы в нашем доме, я была бы верной тебе женой. Не скажу, что я тебя очень любила, но точно не изменила бы тебе с Иваном. Но ты попал в больницу, и мы остались без всякой защиты. Ты договаривался с Рощиным, но вышел из игры, поэтому он приехал к нам и предложил свою защиту. До меня уже тогда дошло, что дело здесь не только в деньгах. Ему нужна была я. Он сказал, что может освободить Ивана. Я очень этого хотела, но не за ту цену, которую заявлял Рощин. Тогда он сказал, что сгноит Ивана. Сначала его, а потом и меня. Ты не мог защитить, Иван сидел в тюрьме. Я не знала, что делать. Рощин меня сломал, я сдалась.
Диана снова прильнула к своей фляжке и оторвалась от нее только тогда, когда я задал вопрос:
– Ты спала с ним?
– Да. Он приходил ко мне ночью и лез в постель.
– Сука!.. – Я сжал кулаки в беспомощном гневе.
Дотянуться бы до Рощина, сломать бы ему нос так, чтобы кость вонзилась в мозг. Но сейчас у меня не было никакой возможности схлестнуться с ним, а в будущем… Оно было покрыто мраком, и я ничего не мог загадывать.
– И он сука, и ты! – простонал я.
Рощина мне сейчас не достать, зато Диана оказалась под рукой. Я мог отыграться на ней, только она ничуть не обиделась. Скорее даже обрадовалась.
– Еще какая сука! – крикнула она с какой-то истеричной радостью, на грани страдания. – Я могла бы его убить, но не сделала этого! Он трахал меня! Слышишь? Трахал! Трахал!
– Заткнись!
Диана вздрогнула от моего окрика, ее замутненный взгляд немного прояснился, на глазах заблестели слезы.
– Ты думаешь, почему я такая толстая? Потому что ела без меры! Это вкусно, да и успокаивает хорошо. Но самое главное в том, что Рощин потерял ко мне интерес. Чем толще я становилась, тем реже он приезжал ко мне. Сейчас вообще не появляется. А еще я пить начала! Ты думаешь, что я законченная алкоголичка? Да, так оно и есть! Мне так легче жить, понял? Ты разрушил мою жизнь, сделал меня несчастной!
– Я тебя под Рощина ставил? Я тебе в рюмку наливал?
Я смотрел на Диану с пренебрежением и с жалостью. Она заслуживала и того, и другого, но вряд ли достойна была прощения.
– Ты обманул меня! Хитростью затащил к себе в постель! Я же помню, как ты изображал равнодушие! С матерью моей он хочет жить, а я ему не нужна! А я как та дура купилась!.. И с порнографом ты меня обманул, вообще превратил мою жизнь в сплошную порнографию!
– Кто тебе про порнографа сказал? Сама придумала?
– Нет, Вика во всем созналась. Ивану она тоже рассказала про то, как ты меня в постель к себе затащил. Я Лобову душу свою открыла, а он!.. – Диана в отчаянии махнула рукой.
– Где у тебя дверь, за которой прячется эта самая душа? – Я скривил губы в презрительной усмешке. – Под юбкой? Я так понимаю, ты эту дверь для всех открытой держишь?
– Не для всех! – разозлилась Диана. – Только для Ивана. Больше ни для кого!.. Да, я предала его, и он мне за это отомстил. Но теперь мы квиты! Если Иван сделает шаг навстречу, то мы снова будем вместе, понял? Ты сам напросился на этот разговор! Вот и получай!
– Да пошла ты знаешь куда! Шлюха!
– Да, шлюха! Ты меня такой сделал, обманом в постель к себе затащил. Вика мужу своему теперешнему об этом сообщила. Он ей поверил. Знаешь, что он мне сказал после всего, что у нас было? Мол, хотел проверить, на самом деле я дура, как ему рассказала Вика, или нет. Я к нему подошла, а он давай притворяться, как будто знать меня не знает. Мы с ним переспали, потом Иван заявил, что я действительно дура. Дескать, это была проверка на вшивость, и между нами ничего больше не будет. Он мне отомстил!
Диана хлюпнула носом, по ее щеке скатилась горестная слеза, но жалость во мне даже не шелохнулась. Зато злость поднялась в полный рост.