И однажды случилось с Любой чудо. Сказка случилась.
Появилась новая клиентка, наслышанная о замечательной домработнице.
«Приходите сразу после уроков, ладно? Пока мужа нет дома. А то он не любит, чтобы у него под ногами крутились».
Мило. Словно Люба – волчок неодушевленный! Но делать нечего. Сжав зубы, Люба пообещала. И пришла на следующий же день, сразу после школы.
«Нина?!»
От изумления и неловкости у Любы слезы выступили на глазах. В дверях стояла первая красавица ее класса, предмет обожания всех мальчишек и учителей, Ниночка. Как выяснилось потом, это ее мать наняла Любу…
Первым порывом было – сбежать. Но поздно: Ниночка уже поняла, кто и зачем к ним в дом пришел, и улыбалась во весь свой большой яркий рот.
«Мама, наша новая домработница! Иди сюда!»
Люба гордо вскинула голову и вошла в квартиру. Она ожидала самого худшего – презрения, насмешек и, что страшнее, назавтра издевательства всего класса.
Однако Ниночка никому не растрепала. Более того, она три часа, что длилась уборка, ходила за Любой, восхищаясь тем, как ловко она все делает. А после предложила чаю. И Люба, которая не только не смела надеяться на внимание Ниночки, а даже и смотреть на нее не смела, – Люба вдруг почувствовала себя уютно на их большой кухне. Ниночка участливо расспрашивала Любу, отчего ей, бедняжке, приходится такой тяжелой работой зарабатывать на жизнь, а на следующий день неожиданно взяла ее под свою опеку. Пожалела, видимо, добрая душа. Или просто захотела приручить эту маленькую недобрую собачонку? Ниночка слишком привыкла, что все ее обожают, и Любино молчаливое осуждение (автоматом по отношению ко всем «богатым») вызывало у нее недоумение и чувство дискомфорта.
Этого уже никто не узнает, потому что Ниночка через полгода после окончания школы умерла от передозировки кокаина. Но до этого успела подсадить на наркотики Любу, которую таскала с собой во все элитные клубы.
Денег на кокаин у Любы не было – уборкой квартир на столь дорогое «развлечение» не заработать, а щедрой Ниночки, всюду платившей за подружку, не стало. Она перешла на более дешевый «крокодил» (так в народе называют дезоморфин, кустарно приготовленный опиат), но и на него деньги требовались немалые. И принялась Люба, как водится, красть. Милиция, побои, скандалы с матерью…
Но настал день, когда Люба поняла: так дальше жить нельзя, надо завязывать. Денег на лечение у них не было, и Люба попросила мать запереть ее в квартире на неделю. Они даже новый замок купили, такой, который открывается изнутри только ключом, а ключ мать уносила с собой… Четыре дня Анна Семеновна стойко выносила дикие крики и даже драки за ключ – к счастью для нее, дочь в состоянии ломки не могла причинить ей вреда, – а на пятый Люба перерезала себе вены.
После этого началась другая сказка, а принцем в ней стал Михаил Козырев. О нем от кого-то услышала Анна Семеновна: есть такой психиатр, который бесплатно помогает наркоманам, точнее, бывшим, которые уже завязали, – чтобы вновь не сорвались. Но Анна Семеновна сочла, что Любу можно причислить к этой категории: с учетом больницы, куда дочь попала после попытки суицида, уже выходило три недели, как она не употребляла наркоту.
Миша в первый же день, в первое же мгновение отнесся к ней, как к другу. От него исходила неимоверная доброжелательность – настоящая, не наигранная, Люба чувствовала это всем своим бедным сердцем, истосковавшимся по человеческому теплу. Вскоре группа стала ее домом, а Миша – ее богом. Все свободное время она стала проводить с ним, помогая, как и чем могла. Очень быстро ее энтузиазм был оценен по достоинству, и Козырев приблизил Любу к себе, сделав ее старостой группы самоубийц и своей помощницей…
Миша, Миша, Миша – это имя звучало в каждом предложении девушки. Миша добрый, Миша ей многое давал, Миша много сделал для нее… В общем, Миша – это рог изобилия, только не материального, а душевного. Понятно, что Люба так привязалась к нему…
Присосалась, вдруг подумала Александра. Род вампиризма. Поэтому для нее так страшна потеря Миши – потеря донора, бесконечно щедрого.
– А тут является эта сестра, – с презрением выговорила Люба, – и заявляет, что Миша мне лгал! Но он не мог, понимаете?! Не мог мне лгать! Я ведь только им дышала!
Она заплакала, уронив голову на сложенные на столе руки. Александра молчала – не знала, что сказать.
Люба, наконец, утерла слезы. Подняла лицо, взглянула на Александру. Та все еще мучилась в поисках уместного слова утешения…
– Мне не нравится, как вы на меня смотрите! – неожиданно выпалила девушка.
Александра опешила. Любу она жалела, хотя симпатии к ней не испытывала. За что даже мысленно упрекнула себя: ведь девушка не виновата, что такой нескладехой уродилась… Но эта фраза Любы мгновенно рассеяла угрызения совести. Хорошее отношение к себе надо заслужить, а не требовать его от окружающих! Помог ли ей Михаил Козырев, это еще вопрос, а вот разбаловал ее точно.
– А должно нравиться? – холодно спросила она.
– Вы о чем? – хмуро поинтересовалась Люба.
– О моем взгляде. Вы считаете, что он должен быть таким, чтобы вам понравиться? Я должна вам угодить, с вашей точки зрения?
– Нет… Не знаю… Но мне не нравится ваше сочувствие!
– Что, «жалость унижает»? Или вам именно мое сочувствие неприятно?
– Ваше! Я знаю таких, посочувствовали и забыли!
Ну, не прелесть ли?
– А как надо, Люба? Посочувствовать и?..
– Миша имел право на жалость, потому что он мне, нам всем помогал! А вы – вы просто смотрите! И думаете: вот бедняжка…
– Это плохо? Или вы не «бедняжка»? И мое сочувствие растрачено впустую?
– Впустую, потому что таким взглядом люди смотрят и проходят мимо! Оно показное, ваше сочувствие!
– А почему вы считаете, что все должны вам помогать? Должна вам была только ваша мать – потому что на нашей планете так сложилось, что детенышей растят их родители. Иначе они не выживают. У остальных нет никаких обязательств перед вами. Только вопрос их доброй воли.
– Вам хорошо говорить! Красивая, богатая, все тип-топ. Муженек, детки. А у меня? Посмотрите на меня, кому я нужна?
– Но это не моя вина, Люба. Да, не повезло, вы родились не с самой выгодной внешностью…
– «Не с самой выгодной»! Какой эфе… эфме… эвфемизм!
– А главное, что мешает вам быть кому-то нужной, – это скверный характер. Вы завистливы и агрессивны. Неужели Михаил вам никогда этого не говорил? Вы требуете того, что люди согласны отдавать только по своей доброй воле. И потому никогда не получите.
– Миша давал, потому что он добрый. А вы – вы холодная эгоистка!
Приехали. Без сомнения, Михаил слишком много с ней нянчился. Успокоил, «накормил» ее комплексы, но не избавил от них. И теперь она подсознательно ждала, надеялась, что придет новый «кормитель»? Впрочем, Михаил вытащил ее из наркотиков, что уже невероятно много. И от новых суицидальных попыток спас.