Макс посмотрел на мужчин в странной одежде, которые тем временем налегли на еду, и не смог оторвать глаз от ткани, переливавшейся серым, черным, зеленым и коричневым. Один из мужчин, светловолосый, красивый, с обветренным лицом, улыбнулся, подошел к Максу и оттянул ткань с плеча, чтобы тот ее пощупал. Макс зажал материю между большим и указательным пальцами и изумился: она была гладкая, невероятно ровная, но совершенно матовая, не отражающая света.
— Нанокольчуга, — проговорил мужчина. — Новая версия, опытная. Меня зовут Карл. Это я получил твой вызов.
Что — то в его поведении напоминало Купера. Та же прямота, такая же спокойная и отрывистая речь, которая говорила о жестком внутреннем контроле.
— Спасибо, агент Дрейк, — сказала госпожа Рихтер. — Этого достаточно. А теперь прошу у всех прощения: я бы хотела поговорить с Максом.
Взрослые подняли в честь Макса бокалы, и он вышел следом за госпожой Рихтер.
Они присели на террасе из старых камней и рассохшегося дерева. Над лесом вставала яркая луна; воздух казался неподвижным. Макс внимательно смотрел на директора. Та задумчиво любовалась лесом. В ее лице, подумал Макс, тысяча историй и тайн. Они спрятались в глубоких складках на лбу, в морщинках в уголках глаз. В лунном свете ее зрачки казались каплями ртути.
— Сколько меня не было? — спросил Макс.
— Тридцать семь дней, — ответила директор.
Макс понурился.
— Ты потерял тридцать семь дней, но спас сорок два ребенка, — повернулась она к нему с улыбкой. — Неплохое соотношение. Благодаря тебе сорок два ребенка вернутся к родным. Ты герой.
— Но Алекс пропал, — взволнованно сказал Макс. — И они разбудили Астарота!
Госпожа Рихтер похлопала его по руке.
— Ш — ш — ш… Ты сделал все, что мог, а большего требовать нельзя. Тебе всего тринадцать лет, а ты и так совершил очень многое.
— Ронин жив? — тихо спросил Макс.
Госпожа Рихтер недоуменно сморщила нос.
— Ронин?
— Питер! — выпалил Макс. — Питер Варга! Который меня спас. Он здоров?
— А… Думаю, что да, скоро будет здоров, — сказала госпожа Рихтер и еле заметно улыбнулась. — Любопытное имя он себе выбрал. Ты знаешь, кто такой «ронин»?
Макс покачал головой.
— Ронины — самураи. Странствующие самураи, у которых нет господина. Очень похоже на Питера. Он жив, но очень тяжело ранен. Сможет ли он снова ходить, будет видно. Он здесь. Лекари делают все, что могут.
Макс ничего не сказал, даже не удивился странному слову «лекари». Он знал одно: если бы не Ронин, он так бы и остался в подземелье Марли — прорицателя. В горле что — то сжалось.
— Постарайся пока не думать о Питере, — сказала госпожа Рихтер. — Кому как не тебе знать, что случилось нечто серьезное. Возможно, настали темные времена. Мне нужно знать все, начиная с того дня, когда тебя похитили…
Макс рассказал госпоже Рихтер о нападении на причале, о своем океанском путешествии, об испытаниях в склепе Марли. Все это казалось нереальным, будто он рассказывал чужую историю.
— Кто такой этот Марли? — спросил Макс. — Он сказал, что когда — то был одним из нас.
— Тогда он был совсем другим. Благородным, уважаемым членом Ордена. Однако, судя по всему, от пережитых страданий он превратился в неупокоенного духа. Его поглотила жажда мести. К несчастью, он был кузнецом и научился мастерить разные инструменты, уничтожать их и накладывать заклятья. Такая медленная, методичная магия хорошо подходит для освобождения Астарота.
Макс нахмурился, пытаясь забыть об усмешке Астарота среди дымного склепа.
Директор рассказала, что канаты, на которых держался «Ястреб», обрезали, чтобы придать происшествию вид несчастного случая. Корабль обрушился прямо на причал. Страж корабля завыл и вспенил волны. Все решили, что Алекса и Макса раздавило и смыло в море. Страхи подтвердились, когда их яблоки в саду стали золотыми. Правда, три дня спустя обнаружилось, что яблоки просто покрыли позолотой, а падение корабля подстроили, чтобы отвлечь внимание от похищения Макса и Алекса. На поиски отправили несколько команд агентов, но след успел остыть.
Когда директор закончила рассказ, Макс задал вопрос, который его особенно беспокоил.
— А что теперь будет с Ронином?
— Постараемся его исцелить, и тогда посмотрим. Думаю, отчасти это будет зависеть от его состояния.
— Выи не пробрались бы в сад, — мрачно сказал Макс. — Им помогли. В Роване есть предатель, они сами говорили. Марли тоже!
— Я хорошо знаю о предателе в Роване, — вздохнула директор. — Вчера был арест. Слава богу, предатель сдался добровольно.
— Это мисс Бун, да? — очень тихо спросил Макс. По его рукам побежали мурашки, когда он подумал, как опасно было оставаться с ней наедине в Гремучке.
— Мисс Бун?! — удивленно воскликнула госпожа Рихтер. — С чего ты взял, что это Хейзел?
Макс покраснел, хотя в темноте этого было не видно.
— Она… Она очень интересовалась моим видением. Вечно меня расспрашивала, просила никому не говорить. И это она назначила мне наказание за драку с Алексом. Отправила меня к океану, а там были выи.
— А, понятно, — кивнула госпожа Рихтер. — Неудивительно, что Хейзел скрывала от меня эти разговоры. Она знала, что я не одобряю ее исследование. А о твоем наказании знала вся школа. — Директор немного волновалась, но потом взяла себя в руки. — Это был мистер Морроу. Вот кто предатель.
Макс ошеломленно замолчал. Ему вспомнился мерный сиплый голос, струйки дыма из трубки, маленький коттедж за дюнами…
— Не может быть! — отрезал Макс. — Мистер Морроу сам говорил, что вы плохо ищете предателя! Как это мог быть он?
— Он прекрасно понимал, что Боб передаст разговор мне, — ответила она. — И в каком — то смысле был прав. Думаю, в глубине души он хотел, чтобы предателя поймали.
— Но зачем ему это? — умоляюще произнес Макс. — Вы точно уверены, что это он?
— Да. — Госпожа Рихтер похлопала его по руке. — Он очень больной и одинокий человек. После смерти жены он так и не пришел в себя. Враги убедили мистера Морроу, что у них в плену его сын. Сын, которого он потерял больше тридцати лет назад. И пообещали ему долгую жизнь без боли и таблеток. Скорее всего, мечты прожить еще много лет с сыном так его измучили, что он поддался.
— Не верю. Не верю, что мистер Морроу принес бы в жертву столько детей ради того, чтобы снова увидеть сына. Он не такой эгоист!
— Макс, вряд ли он считал, что приносит их в жертву. Враги утверждали, что это лишь способ поторговаться. Жестокий, но необходимый рычаг, который заставит упрямого директора прислушаться к предложению заключить мир. Не секрет, что мистер Морроу всегда был против моего назначения на пост. Ему очень хотелось верить, что это я рискую человеческими жизнями, а он работает ради всеобщего блага.