Мадам взяла бумаги и моментально прочитала их.
— Я вижу, у писавшего сердце разрывалось от печали, — пробормотала она, впадая в транс на глазах у испуганного Флебо, который готов был оказать помощь, если ей станет плохо, хотя сам он чувствовал себя еще хуже.
Использовав технику ретроведения, Марго сумела воссоздать изображение своего близнеца Свево Астора Венти в то время, когда он писал это проклятое письмо. Она отчетливо видела, как он макает перо и старательно излагает свои мысли. Она испытала нежность к этому брату, к дедушке юного Джено, о существовании которого даже не подозревала и которого никогда не видела.
Через некоторое время мадам пришла в себя и растерянно обратилась к Флебо:
— Эти два имени… Джено и Марго… Ты знаешь, кто они? Знаешь, кого имеет в виду Свево?
Доктор Молекула покачал головой.
— Очевидно, Марго — это я, а Джено — мой брат-близнец.
— Брат-близнец? Что ты говоришь? Что это еще за история? — Флебо сыпал вопросами, и ему казалось, что голова у него словно взбесившийся миксер.
— Я только сейчас узнала, что я тоже… из Асторов Венти! — решительно воскликнула Марго.
Врач вскочил со стула, опрокинув его, прижал руки к груди и, качая головой, твердил:
— Нет-нет-нет…
— Да, Флебо. Я Марго Астор Венти, дочь Флеммо и Дионисии. Я сестра Свево и Джено. Мы были тремя близнецами, но только мы с Джено с рождения обладали магическим даром, и наши родители не отважились воспитывать нас. С ними остался один Свево, у которого не было никаких способностей к магипсии.
Меня удочерила семья Крикен из Парижа, а Джено увез Риккардо Железный Пест, суммус сапиенс Аркса. Как ты понимаешь, больше я ничего не могу тебе сказать — кодексы запрещают. О своем брате Джено я ничего не знаю. Я чувствую себя разбитой и обделенной. — Мадам Крикен заплакала, слезы боли упали на морщины и омыли стекла очков.
Флебо рассеянно слушал синьору, которая уже не казалась ему волшебницей. Это была обыкновенная женщина. Врач дал ей стакан воды и попытался утешить:
— Не принимай это так близко к сердцу. Судьба порой бывает причудливой. Подобная история мне никогда бы и в голову не пришла. Стало быть, мы родственники. Ты двоюродная бабушка наших юных Рене и Джено… А они об этом знают? — Флебо внутренне содрогнулся, подумав о том, что ребята могут снова испытать шок от таких неожиданных событий.
— Нет, не знают. Но скоро мне придется сказать им. Хотя мне самой до сих пор не удается принять это. К тому же я ничего не знаю о третьем близнеце.
— Почему же Пьер и Коринна назвали второго сына именно Джено? Они конечно же не могли знать всей этой истории. Как же они были легкомысленны, что использовали клонафорт, найденный в старой бочке в аптеке. Даже Свево и Флеммо никогда не пили этой волшебной жидкости.
Доктор Молекула почувствовал, как кровь ударила ему в голову — подскочило давление.
— Вспомни, без клонафорта мы никогда не узнали бы правду. Но эта правда дорого стоила. Пьер и Коринна вот уже двенадцать лет томятся в тюрьме, Джено и Рене встретились только сейчас, а я… открыла свое происхождение. — Марго погладила влажную щеку Флебо и направилась к выходу.
— Ты уходишь? Что же теперь будет? — Флебо нетвердо стоял на ногах.
— Я не знаю. Но я сделаю все возможное, чтобы доставить Асторов Венти домой, — ответила Марго.
Доктор обнял ее:
— Сделай, чтобы все опять стало нормальным. Семья должна воссоединиться, а Рене — вернуться домой, даже если у него… есть крылья.
— Он не сможет жить в Нижнем Колоколе. Когда ты его увидишь, то все поймешь, — заключила мадам и вышла, оставив за собой аромат можжевельника.
Флебо остался в дверях и глядел вслед мадам Крикен. Старушка поспешно пересекала улицу Душистого Розмарина, но, заметив кого-то за деревом, остановилась и рассерженно проворчала:
— Выходи. Я тебя видела.
Никозия поправил челку и вышел, сложив руки за спиной.
— Добрый вечер, синьора, — произнес он, глядя на нее снизу вверх.
— Никозия! Ты шпионил за мной? — недовольно спросила Крикен.
— Нет. Я только удивился, увидев вас здесь, — ответил он слабым голосом.
— Если хочешь спросить меня про Джено, так и знай: я ничего тебе не скажу, — опередила его Крикен.
— Я умею хранить секреты. Джено — мой друг, и я знаю, как он отважно противостоял волшебникам, — сказал Никозия, опасаясь, как бы эта эксцентричная женщина тоже не сотворила какое-нибудь волшебство у него на глазах.
— Волшебникам? — Мадам остановилась и, приблизившись к мальчику, прошептала: — Не говори того, в чем не разбираешься.
— Я очень люблю Джено и никогда не смогу навредить ему. Я только желаю, чтобы он вернулся сюда как можно скорее, — смущенно объяснил парнишка.
— Тогда вы скоро будете играть вместе. Он вернется. — Крикен снова зашагала, но Никозия побежал за ней.
— Он вернется со своими родителями и с братом? — спросил он.
От этого вопроса у Марго засверкали глаза.
— Много хочешь знать. Не задавай лишних вопросов, — сказала мадам и вошла в домик привидений, надежно закрыв калитку и дверь.
Никозия Фратти стоял, вцепившись руками в прутья калитки, как вдруг сзади послышался голос, который он очень хорошо знал. Это был голос Мирты Бини:
— Чудная старушенция вернулась?
— Перестань. Не говори так о мадам Крикен, — ответил мальчик не оборачиваясь.
— Она защищает Джено. Правда? — Мирта была чересчур любопытна.
— Уважай договор. Через месяц ты все узнаешь. Джено тебе обещал, а он всегда держит слово, — отрезал Никозия и ушел.
Мирта глядела на дом абрикосового цвета с прекрасно ухоженным садом и представляла, что же там могла делать старая синьора, одетая как дама из девятнадцатого века. Но девочка конечно же не могла знать, что Крикен уже исчезла, воспользовавшись частичной билокацией, чтобы вернуться туда, где появлялись все новые и новые тайны.
В Арксе Ментисе она была действительно необходима.
Было уже одиннадцать. Джено и Суоми пошли на лекцию по предвидению у Эулалии Страбикасиос. Вместе с ними восемь псиофов, в том числе Аноки Кериоки и Рене, испытывали хрустальные шары и кружочки из желтого стекла — предметы, которые использовались, чтобы открывать будущее. Все хотели узнать, вернется ли в Аркс мир и что ожидает повстанцев. Но магические предметы показывали только дым.
— Мятежники обладают теми же магопсихическими способностями, что и мы, а Габор — настоящий эксперт… Кто его знает, какую чертовщину ему удастся изобрести, — сказал Рене, обращаясь к псиофам.
Греческая мудрая была очень удивлена тем, что эти предметы не функционируют, и решила открыть старый шкаф, где хранились двенадцать волшебных камней.