Но гаишник мгновенно вытянулся рядом с машиной по стойке «смирно», и его рука, привыкшая брать взятки и выхватывать документы у запуганных водителей, как марионеточная, дернулась к шапке с кокардой.
«Ну вот, получил свое».
Гаишник быстро ретировался, а Глеб, подойдя к машине, открыл дверцу, уселся на заднее сиденье и спросил шофера:
– Потапчук прислал?
– Да-да, Потапчук. Это я вас должен привезти?
– Меня. Добрый день.
– Какой он к черту добрый! Мотаюсь как проклятый, подняли среди ночи, уже почти сутки не сплю.
– Куда деваться, – посочувствовал Глеб, – работа есть работа.
– Работа тогда работа, когда за нее хорошо платят, – буркнул водитель.
– За безделье вообще ничего не платят.
Водитель погнал автомобиль, игнорируя правила, проскакивая на желтый и даже один раз на красный свет.
– А что ты ему сказал? – спросил Глеб, вспомнив об инциденте на перекрестке.
– Кому?
– Гаишнику.
– Сказал, чтобы он валил куда подальше и не мешал работать.
– Хорошо тебе.
– Да чего хорошего? Единственная радость в жизни, что гаишники не трогают, обходят за полверсты.
– Но этот же не обошел?
– Это дурень какой-то, лимитчик. Без году неделя как из деревни приехал, в номерах не разбирается, а уже деньги у водил вымогает.
– Так у тебя же обычные номера на машине, не государственно-кремлевские.
– Конспирируемся, служба такая, – с гордостью сказал водитель.
Вот за такими нехитрыми разговорами они въехали во внутренний двор огромного здания.
Внизу Глеба встретил один из помощников генерала Потапчука и повел Сиверова через черный вход, по каким-то запутанным лестницам, пока они наконец не попали в большой коридор, устланный широкой красной ковровой дорожкой, и остановились прямо у двери генеральского кабинета.
– Сейчас доложу.
– Да ждет он, точно.
– Так положено.
Помощник постучал и открыл дверь. Стоявший у окна генерал Потапчук повернулся и пошел навстречу гостю. По виду генерала Глеб мгновенно догадался, что дела не ахти какие и что Федор Филиппович уже с середины ночи на ногах. На столе стоял дымящийся кофе. Генерал кивнул помощнику, и тот исчез.
А сам крепко пожал руку Глебу.
– Ты выглядишь отдохнувшим, Глеб Петрович.
– Да, ничего, Федор Филиппович, отдыхать не отдыхал, но и не утруждался особо.
– Как Ирина?
– Тоже ничего.
– Как прошла операция?
– Доктор говорит – успешно, даже рисует самые радужные перспективы.
– Не верю я ни в какие радужные перспективы, особенно в те, которые рисуют врачи. Рисуй не рисуй – все равно получишь… Правда, к твоему случаю это не имеет отношения.
– Что случилось?
– Присаживайся, наливай кофе, и начнем разговор.
– За тем и приехал.
Глеб устроился в мягком кожаном кресле перед низким столиком. Генерал Потапчук, как всегда при встречах с агентом Слепым, изменил своим привычкам и сел не за письменный стол, а опустился в другое кресло рядом с гостем, взял чашку в руки и положил пачку сигарет возле пепельницы, в которой громоздилась пирамида окурков.
«Окурки – трупы сигарет», – подумалось Сиверову.
– Вот, Глеб, что случилось – Мерцалов в Москве.
Пессимисты оказались правы.
Глеб ничем не выдал, что эта новость его сильно удивила. Он глотнул кофе, посмаковал его вкус.
– Откуда такая информация?
– Он успел засветиться. Вчера днем в ресторане Мерцалова опознал офицер ФСБ капитан Сергачев.
И попытался его взять. Сумасшедший, он думал, это легко и просто.
– Как взять – в одиночку?
– Никто толком не знает, как это произошло. Его пытались взять Сергачев с двумя омоновцами, которые оказались в ресторане. И у гардероба они попытались захватить Мерцалова.
Глеб отставил кофе.
– Хотите, я вам скажу результат?
– Ну, говори, – сдвинув к переносице седые брови, с какой-то горечью обронил Потапчук.
– Взять они его не смогли, и, думаю, Мерцалов оставил после себя два трупа.
Генерал немного злорадно сказал:
– Ошибаешься, Глеб, не два, а три.
– Ну что ж, ошибка, конечно, не очень приятная.
Я хотел сказать, что три, но затем решил преуменьшить.
Праздники меня расслабляют.
Потапчук промолчал.
– А как вы считаете, Федор Филиппович, если бы меня попытался взять офицер ФСБ с двумя омоновцами, это бы им удалось?
– К счастью, такое возможно только предположить.
– Можно добавить еще пару человек.
– Но не нужно… – скривил генерал тонкие губы и добавил:
– Людей жалко.
– То же самое и с Мерцаловым. Так что, капитан Сергачев действовал на свой страх и риск, никого не поставив в известность?
– Получается так. Если бы я об этом знал, все можно было бы переиграть. Мерцалова следовало вести и, только все тщательно продумав, произвести захват.
– Да, прыть не всегда идет на пользу дела, – философски заметил Сиверов, вновь берясь за кофейную чашку. – А что произошло потом?
– Я думаю, Глеб, ты знаешь сам. Он исчез, растворился. Без следов.
– И что вы собираетесь делать?
– Делаем все, что можем. Кстати, вот результаты баллистической экспертизы, – генерал кивнул на свой стол, на краю которого лежал целлофановый пакет с тремя пулями и тремя гильзами, а также три листа бумаги, сколотые одной скрепкой.
– Разрешите?
– Пожалуйста.
Глеб поднялся с кресла, посмотрел на пули, на гильзы.
– По-моему, это армейский кольт. Правда, пули какие-то странные: почему они так оцарапаны?
– Почитай заключение баллистиков.
Глеб взял листы и быстро прочел.
– Ну что ж, все правильно. Пули бронебойные, усиленный заряд, армейский кольт.
– И ты любишь это оружие?
– Да, генерал, это надежная машина. Почти никогда не дает осечки, позволяет вести прицельную стрельбу. А в случае чего его можно использовать и в рукопашном бою. В общем, тяжелая штука и универсальная.