Мария, очевидно, принадлежала к тем женщинам, которые очень хотят детей. Он вспомнил детское одеяльце, и сразу все встало на свои места. Она вышивала его много лет назад – ждала, надеялась.
Печаль сдавила ему грудь. В который раз он испытал странное, необъяснимое желание утешить ее.
– Мне жаль... о детях. Но врачи могут ошибаться... Они почти всегда ошибаются...
– Мне не нужна ваша жалость. – Она улыбнулась, но как-то неуверенно. – Мне нужно ваше тело.
Помимо воли он рассмеялся:
– Господи, Мария...
– Я уже много лет живу безвыездно на ферме, избегая всех и вся. С меня хватит. Пожалуйста... займитесь любовью со мной, Бешеный Пес...
Боже, таких слов, да еще таким дрожащим от отчаяния голосом, он не слышал ни от одной женщины. Вожделение волной прокатилось по его телу.
Он сжал кулаки и отвел взгляд.
Такая леди не должна предлагать себя такому, как он. Такая красивая и ранимая.
Ему надо бежать отсюда прямо сейчас. Схватить свои шмотки и бежать без оглядки. Только бы она больше не смотрела на него, не прикасалась бы к нему, не произносила бы обжигающих слов: «Займитесь со мной любовью».
– Вы... – ее голос упал до хриплого шепота, – вы раздумали и больше меня не хотите?
– Едва ли...
Его ответ придал ей смелости. Она подошла к нему так близко, что он мог бы ее поцеловать. От нее пахло мылом, водой и полевыми цветами.
– Со мной что-то не так?
– С вами нелегко. Неужели вы не понимаете?
– Думаю, сейчас со мной очень легко.
– Я вас недостоин.
– Мне все равно...
– Я вас оставлю.
– Неужели вы думаете, что я не знаю? Все, что мне надо, – одна ночь, воспоминания о которой будут согревать меня своим теплом в долгие зимние ночи, когда никого не будет рядом. Разве я прошу слишком многого?
Он заглянул в ее карие глаза, и ему показалось, что он падает. Он должен к ней прикоснуться. Он так ее хочет.
– Вы достойны большего, Мария.
– Не заставляйте меня... умолять вас.
– Господи, Мария, я не пытаюсь вас унизить. Вы мне нравитесь, и я не хочу, чтобы утром вы меня возненавидели.
– Я возненавижу вас еще больше, если вы мне откажете.
Он понимал, что надо отойти, но не мог пошевелиться.
Она подняла голову.
– Поцелуйте меня... – слегка запинаясь, попросила она.
– О черт, – вырвалось у него. Он уже не мог сдерживаться. Схватив ее за плечи, он прижал ее к себе и впился губами в ее губы таким жарким поцелуем, что ему стало трудно дышать.
Первая и единственная попытка Бешеного Пса сыграть героя рассыпалась на мелкие кусочки.
Мария удовлетворенно вздохнула, а он посмотрел на нее и широко улыбнулся.
– Боже, Мария, как ты прекрасна!
Его слова вдруг напомнили ей Стивена и его лживые уверения. Ее сердце сжалось, и она отвернулась.
– Вам не обязательно говорить всякие глупости.
– Я знаю.
Она почувствовала на себе его взгляд и неохотно посмотрела на него. Что-то в его глазах она заметила такое, чего раньше не замечала. Может, печаль?
– Что вы знаете?
– Вы, верно, думаете, что я лгу?
– Вы... лжете?
– Идите сюда. – Он подвел ее к овальному зеркалу, криво висевшему над комодом, и встал позади. – Что вы видите? – прошептал он ей на ухо.
– Ради Бога!
– Что вы видите?
– Я вижу свое лицо. И половину вашего.
Он положил ей руки на плечи и начал массировать напряженные мышцы. Его шершавые ладони двигались вверх-вниз, растирая ее плечи и спину.
– Какого цвета у вас глаза?
Его руки производили на нее такое магическое действие, что ей стало трудно сосредоточиться. От его пальцев исходила какая-то странная энергия. Она постепенно расслабилась – ей показалось, что она может летать.
– Карие, – не глядя, ответила она.
– А вот и неправильно.
Она нахмурилась и посмотрела на него в зеркало.
– Вы считаете, что они не карие?
Он покачал головой, улыбнувшись ее отражению.
– Они вовсе не обычные карие глаза. Так какого же они цвета?
– Ну... они чуть-чуть золотистые.
Он поцеловал ее в щеку, обдав жарким и влажным дыханием.
– Они цвета дорогого виски или подогретого кленового сиропа. А как насчет ваших волос?
– Каштановые. Ну... рыжевато-каштановые.
Он стал одну за другой вынимать шпильки из ее волос. Словно издалека она слышала, как они падают на пол.
Когда он вынул последнюю шпильку, то растопыренными пальцами расправил ее длинные вьющиеся волосы.
Она посмотрела на себя в зеркало и удивилась. Бледное лицо обрамляла непослушная масса каштановых, с оттенком красного дерева, волос, смягчавших линию скул.
– Вы прекрасны, Мария.
Радость промелькнула в ее душе. Впервые его слова не напомнили ей о прошлом. В них она не услышала и намека на насмешку. Она почувствовала себя красивой.
Он повернул ее лицом к себе.
Медленно, не говоря ни слова, он начал расстегивать ей платье.
Когда его грубые пальцы прикоснулись к нежной коже ее шеи, она вздрогнула. Предчувствие и тревога стиснули ей грудь, дыхание стало прерывистым. Она с трудом поборола желание оттолкнуть его руки.
Надо закрыть глаза.
Словно по мановению волшебной палочки ее платье соскользнуло на пол. Она перешагнула через него и ногой отбросила в сторону.
– Откройте глаза, Мария.
Ее пробила дрожь. Он произнес ее имя так, будто взял слово из любовной песни. Она открыла глаза и посмотрела на него.
Он улыбнулся и наклонился к ней.
– Я хочу, чтобы вы видели, как я вас целую. – Сначала он легко, как пушинка, прикоснулся к ней на мгновение. Тихий стон сорвался с ее полуоткрытых губ. Поцелуй совсем не походил на первый. При первом поцелуе она почувствовала себя желанной. Сейчас она почувствовала себя любимой.
Она закрыла глаза, позволив себе притвориться, пусть лишь на время, что они любят друг друга.
Он начал водить ртом по ее губам. Медленные, но требовательные прикосновения вызвали у нее первые пульсирующие приступы желания.
Он отклонился, так что их губы разомкнулись совсем немного, но Мария, нахмурившись, потянулась за ним.
Его язык медленно, будто изучая, провел по ее нижней губе, а потом проник внутрь ее рта. Теплый, влажный кончик коснулся ее языка, и Марии стало жарко. Он крепко прижал ее к себе. Поцелуй стал страстным и требовательным.