Ощущение, что что-то не так, заставило его посмотреть на девушку. Она сидела в прежней позе, обняв колени и глядя на костер, глаза раскраснелись, а по щекам текли блестящие ручейки слез. Она молча плакала.
У Андрея все внутри сжалось.
– Чих… ты чего?
Она не ответила, только сглотнула ком, подступивший к горлу, судорожно вздохнула и вытерла одну щеку тыльной стороной ладони. Но слезы тут же снова проложили влажную дорожку.
Андрей не знал что сказать и от этого не находил себе места. Отложил автоматный магазин в сторону и повернулся к девушке. Ее взгляд все так же был устремлен на огонь.
Андрей протянул руку и осторожно погладил ее по плечу. Она не сбросила его ладонь, как он ожидал. Просто продолжала сидеть и плакать.
Старательно подыскивая слова, он перебрал в уме десятки фраз, но отбросил их, посчитав фальшивыми и неуместными. Но когда, мысленно уже махнув рукой, решился произнести хоть что-нибудь, девушка заговорила сама.
– Они все погибли из-за меня. Паша, Ветер, Зураб, остальные люди…
Андрей догадался, что «Ветром», скорее всего, звали проводника девушки, погибшего в лагере от рук мародеров.
– Если бы я не сдалась, если бы не ответила на этот зов, если бы пошла к врачам и попыталась заглушить эти проклятые голоса, то ничего бы этого не было…
– «Остальные» – это ты про мародеров? – Андрей хмуро посмотрел на нее.
Чих не ответила, но он и так догадался.
– Они не люди! Они бандиты, твари и отморозки. Хладнокровные убийцы. И это не ты заставляла их нажимать на курок, не ты убила своих друзей, а те твари, для которых нет людских законов. Думаешь, зачем они перебрались сюда? Потому что здесь они могут делать что хотят, не думая о наказании и возмездии за свои поступки! Они падальщики, нечисть. Не смей их жалеть!
Он говорил негромко, но жестко и сурово, надеясь на отрезвляющий эффект своих слов.
– Не кричи на меня! – выдавила девушка сквозь слезы и, закрыв лицо руками, разрыдалась еще больше.
– Прости, – смутился Андрей.
При всем его богатом жизненном опыте, он растерялся. Убрал руку с ее плеча, но потом передумал, придвинулся ближе и обнял девушку. Чих сделала слабую попытку вырваться, но Андрей не выпустил, и она не стала больше сопротивляться.
Он чувствовал, как она дрожит всем телом, хрупкая, беззащитная, с глубокой раной в душе.
– Ну, все-все, хватит, хватит, – успокаивающе проговорил он.
Она плакала, уткнувшись в его грудь.
– Паша, – девушка повернулась лицом к огню, но не сделала попытки убрать руки Андрея. – Пашка был таким добрым! Всегда меня поддерживал. Он мне – как брат. Мы все делали вместе: в школу ходили, в универ, обедали вместе, кино смотрели, вечера проводили, я читала, а он играл мне на гитаре. У нас никогда не было друг от друга тайн. Он рассказывал про своих подруг, я о том, как на свидания ходила… Он был мой самый лучший друг. Если бы я не попросила его поехать со мной, он все еще был бы жив… Что я теперь скажу его матери?
На этот вопрос у Андрея не имелось ответа. Чих снова разрыдалась. Ей нужно было выплакаться, и он не мешал.
Постепенно она стала успокаиваться. Плечи перестали вздрагивать, дыхание выровнялось, но через какое-то время, Андрей почувствовал, как слезы вновь стали пропитывать его рубашку. Девушку нужно было отвлечь. Он вдруг вспомнил, что у него в кармане лежит подарок должника по прозвищу Муха. Андрей нащупал артефакт и вытащил его за кожаный шнурок.
– Вот возьми, – он протянул ей треугольный камень. – Мне его дал один знакомый и сказал, что особенному человеку он приносит удачу.
Девушка распрямилась и взяла артефакт в руки.
– Я вряд ли могу назвать себя «особенным».
– А я могу? – шмыгнув носом, спросила она, разглядывая подарок.
– Ну, ты же слышала голоса, – подмигнул ей Андрей и улыбнулся.
Она несмело улыбнулась в ответ, но ее подбородок тут же задрожал, она приложила пальцы к губам, часто заморгала, бисеринки слез скользнули вниз по щекам.
– Надевай, надевай! – сказал Андрей, делая вид, что ничего не замечает.
Девушка послушно выполнила, что он просил, и опустила взгляд, рассматривая артефакт, на своей груди. Потом порывисто обняла Андрея и поцеловала в щеку.
– А теперь спать, – велел он. – Это приказ.
Она только негромко произнесла «спасибо», спрятала подарок под рубашку и заняла свободную часть матраца. Николай Витальевич спал, отвернувшись к стене, подложив под голову свой рюкзак.
Андрей вернулся к снаряжению магазина, думая о сложности женского характера, вздыхая и иногда покачивая головой. Через некоторое время он посмотрел на спящих, убедился, что все в порядке, потом встал и подошел к краю стены.
Дождь лил немилосердно. Перед остановкой образовалась большая лужа, но высокий приступок не позволял воде проникнуть внутрь.
Вдруг Андрею показалось, что за шумом дождя он различил какой-то грохот. Звук, похожий на громкий хлопок или выстрел, донесся из леса с другой стороны дороги. Следом раздался еще один, сопровождаемый треском и скрипом, словно сломалось и упало дерево. Затем еще хлопок и треск, потом еще и еще.
Андрей взял автомат и с тревогой стал вглядываться в дождь. Ничего подозрительного или опасного не заметил, но все равно решил быть начеку. Вскоре звуки прекратились. Снова только шумел дождь, громко колотя каплями по крыше остановки, шлепая ими по лужам, траве, асфальту…
Андрей несколько минут напряженно вслушивался, но хлопки и треск больше не повторялись. Что бы ни происходило в лесу, все закончилось.
– Док, ты что, охренел? Я должен быть на своем посту, согласно боевому расписанию! Это моя обязанность! – вдруг раздался сзади голос девушки.
Андрей вздрогнул и оглянулся. Чих лежала с закрытыми глазами и часто дышала приоткрытым ртом.
Видимо, девушке снился какой-то кошмар. Андрей подошел к ней, присел рядом и потряс ее за плечо.
– Чих, проснись, – Андрей попытался разбудить девушку, но ему не удалось. – Чих…
Она не реагировала на слова, продолжая метаться и бормотать странные фразы. Он взял ее за плечи и встряхнул. Бесполезно.
Чувствуя, как им начинает овладевать тревога, Андрей достал фляжку, вылил на ладонь немного воды и плеснул девушке в лицо. Но и это не помогло. Начиная все сильнее и сильнее беспокоиться, он нашел в рюкзаке аптечку, достал пузырек с нашатырным спиртом, смочил кусок ваты, ощутив резкий запах, вернулся к девушке и поднес к ее носу белый комочек. Не сработало. Не зная, что предпринять еще, он разбудил отца.
– Батя! – Андрей тряс его за руку, подсознательно опасаясь повторения того, что происходило с девушкой.
К счастью, Николай Витальевич резко сел и часто заморгал, просыпаясь.