— Нет, месяц, не больше. Мы в парикмахерской познакомились, сидели, время выжидали, волосы красили, ну и разговорились. Про ногти. Она на ногти жаловалась, ломаются, а мои ей очень понравились. — Она с гордостью кивнула на свои руки. — Накладные. Правда, шик? Вот и Свете понравились. Я и сказала, что могу ее со своим мастером свести. Договорились, она меня в кафе пригласила, пообщались. Девка вроде неплохая, муж помер, понятное дело, тяжело человеку. Ну, я против того, чтоб встретиться и поболтать, не возражала. Но встречались редко, работа, то да се… Потом она Покемона увидела и очень заинтересовалась газетой, то есть она еще раньше интересовалась, когда я сказала, где работаю. «Ах как это, наверное, интересно!» — и все такое. А чего уж больно интересного? Особенно в бухгалтерии? Но Покемон рад стараться, соловьем поет, ей вроде в радость, и мне хорошо: за коленки не хватает. Начал он ее обхаживать, а я не против и даже наоборот. Мне его внимание как черту молитва. Только очень я сомневалась, что у него что-то выгорит. Светка девка видная, при деньгах и далеко не дура, а Покемон пустобрех, и в карманах пусто. А чтоб безвозмездно любить такое чучело, надо очень в журналистику втюриться. Ну а потом Света ко мне пришла, я как раз на прием собиралась, платье купила, чтоб хуже других не быть. Когда я ей про прием рассказала, она задумалась, а потом и говорит: «Можно я вместо тебя пойду». Деньги предлагала, это я уже рассказывала. Ну вот… я поняла, что очень это для нее важно, и согласилась. Только не подумайте, что из-за денег. А она мне кольцо подарила, сняла с пальца. Я брать не хотела, а она: «Ты хороший человек, Нина, и мне помогла, возьми, не обижай». И на столе оставила. Чего теперь с ним делать? В милицию нести?
— Я думаю, вы вполне можете носить его в память о Светлане, — пожала я плечами. — Про своих друзей она вам рассказывала?
— Нет. Она, знаете ли, особо о себе не распространялась, сказала только, что муж умер. Они в Москве жили, а после его смерти она сюда приехала. Вроде бы у нее тут какие-то родственники. Я еще удивилась, не больно-то из Москвы к нам едут. И квартира у нее не сказать, чтобы супер, я была один раз, хотя вроде муж оставил деньги. Я так про себя решила: муж не умер, укокошили его, и она из столицы от греха подальше… Теперь вот сама. Ужас какой-то.
— Вы какую квартиру имеете в виду? — спросила я на всякий случай, памятуя, что могла быть и еще одна квартира.
— На Ямской… Точный адрес не помню, — растерялась Нина.
Задав еще несколько вопросов, я простилась с девушкой. Светлана интересовалась мной и приложила немалые старания, чтобы попасть на прием. Моего телефонного номера в справочнике нет, встретиться со мной казалось Светлане делом непростым, вот она и воспользовалась чужим приглашением. Она встретилась со мной, а также с Тагаевым. Смотрела она на него с жадностью или нет, мне неведомо, но разговаривала точно, и, судя по всему, знакомы они не первый день, раз говорили на «ты» и он ее даже от чего-то предостерегал.
Несмотря на слова Яхонтова, не очень-то я верила, что Тагаев тот самый любовник. Что за преступление он задумал? К женщинам у него отношение специфическое, и признаваться в любви вовсе не в его правилах, хотя здесь наверняка не скажешь. Мне, к примеру, признался. Насчет Тагаева я никогда не обольщалась, человек он непростой, и его связи с криминалом общеизвестны, но думать, что он хладнокровно застрелил женщину, с которой спал, упорно не хотелось. Я набрала номер Вешнякова.
— Артем, Луганская недавно продала «Ниссан» за тридцать тысяч баксов.
— Никаких денег в доме не было. Хотя она могла положить их в банк. Загляни ко мне, тут на нее кое-что получили.
…Артем сидел у себя в кабинете и представлял себя подполковником. По крайней мере, на лице довольство, и, по обыкновению, не начал ныть, лишь только я перешагнула порог, что вот, мол, очередной висяк подсватала, и все такое. Бодро улыбнулся и сделал комплимент, чего я вовсе от него не ожидала.
— Хорошо выглядишь. — Я с подозрением присмотрелась к нему. — Ну чего ты, — обиделся Артем. — Правда хорошо выглядишь. Я бы даже сказал — отменно. Ты вообще на себя в зеркало смотришь?
— Ага, — кивнула я, устраиваясь напротив.
— И что видишь?
— Себя, естественно. Слава богу, пока не глючит. Вот как только тебя увижу…
— Между прочим, ты красивая молодая женщина. Это каждый скажет.
— И дальше что? Предложишь мне руку и сердце? — скривилась я.
— И предложил бы, — начал вредничать Артем, — несмотря на кое-какие недостатки характера. Я сказал, кое-какие… незначительные, — поспешно добавил он. — Но я уже женат. Мне вот интересно: неужто нет в нашем городе мужика, за которого стоило бы выйти замуж?
— Есть. Целых два. Но оба женаты.
— Второй Лялин, что ли? — хмыкнул Артем и тут же заныл:
— Хватает же совести так нахально врать. Не пошла бы ты ни за меня, ни за Лялина. Только бы языком молоть, а я, между прочим, говорю серьезно. Девушке положено выходить замуж, и я как друг обеспокоен твоей неустроенностью. Ну, не хочешь замуж, хоть работать начни. Иди к нам, у нас работы невпроворот, а у Деда ты только…
— Работают за деньги, — невежливо перебила я. — А зачем мне деньги? У меня нет фантазии.
— Вот-вот. И в этом я вижу величайшую несправедливость. К примеру, я бы…
— У тебя тоже фантазии нет, — опять перебила я.
Вешняков моргнул и обиженно спросил:
— Почему это? Есть.
— Допустим, ты сегодня получишь полмиллиона баксов. И что?
— Нашелся бы дурак дать мне эти бабки… — разулыбался Артем. — Я бы тачку купил. Надежную. Чтоб не ломалась.
— Все тачки ломаются. А потом?
— Ну… квартиру поменял, хрущоба, она и есть хрущоба.
— Давай, давай, у тебя еще триста тысяч.
— Ну… я бы их жене отдал, вот уж моя-то быстренько их по ветру пустила…
— Ну и где твоя фантазия? — съязвила я.