Вставая с постели сегодня утром, могла ли она предположить такое развитие событий? Когда она в последний раз позволяла себе расслабиться и просто наслаждаться жизнью? Когда она успела так помешаться на контроле, что в каждой мелочи, выбивающейся из общего порядка, стала видеть потенциальную угрозу?
Солнце высушило и согрело ее кожу, и она осознала, как ей сейчас хорошо. Она спокойна и расслаблена. Может ли она сказать, что счастлива? Да.
– Я счастлива, – сказала она вслух.
– Я рад, – ответил Рори.
– Правда?
Он открыл глаза и посмотрел на нее с удивлением. Затем его красиво очерченные губы изогнулись в улыбке.
– Да, правда.
– Я уже давно не чувствовала себя счастливой, – призналась она.
Рори долго смотрел на нее, и она заметила, что тени в глубине его глаз рассеялись.
– Я тоже, – медленно произнес он.
Воздух между ними наэлектризовался. Рори протянул руку и провел пальцем по ее шее, на которую с волос упала капля воды.
«Он собирается меня поцеловать», – подумала она.
«Я собираюсь ее поцеловать», – подумал Рори с изумлением.
Быть с Грейс изумительно. Что в этой женщине такого, что заставляет его сближаться с ней, не думая о последствиях?
Обычно он ни с кем не говорил о своей семье, а с Грейс говорил и вместо сожаления почувствовал облегчение. Она поняла его, не задавая лишних вопросов.
Чувство изумления усилилось, когда он прикоснулся к ее шее и обнаружил, что ее кожа нежная и гладкая, как шелк.
Наклонившись к ней, он вдохнул запах ее чистой кожи, нагретой солнцем.
Счастье… Знает ли он, что это такое? Оно всегда казалось ему чем-то эфемерным. Тем, что очень легко потерять и очень сложно обрести.
Он никогда не приезжал на Рождество в дом Грэма, потому что там царили любовь и взаимопонимание. Как бы хорошо ни относились к нему в этом доме, он все равно чувствовал бы себя там чужаком.
Он никогда не смог бы получить то, что было у этих людей.
Устояв перед искушением прикоснуться губами к ее коже, он заглянул в ее глаза и увидел в них необыкновенный свет, который казался способным проникнуть сквозь его защитные барьеры и рассеять мрак внутри его.
Позволив ей сделать его счастливым, Рори почувствовал себя уязвимым. Если ты открываешь себя для счастья, какие чувства проникнут в тебя вместе с ним? Он не хотел быть открытым.
В его душе слишком много того, чем он не хотел бы ни с кем делиться. На его совести человеческие жизни. По ночам ему снятся погибшие товарищи, которых он не спас. Враги, в которых он стрелял. От того, что они были врагами, угрызения совести не становились слабее.
За годы службы он выработал несколько железных правил.
Одно из них – не иметь никаких привязанностей. Исключением был Грэм.
Он не может поцеловать сестру Грэма. Или может? Вот что делает с человеком счастье. Подобно вину оно негативно влияет на его здравый смысл.
На край плота плеснула вода, и Рори мысленно отругал себя за то, что не сразу заметил приближение мальчиков.
Это уже второй раз, когда присутствие рядом Грейс усыпило его бдительность. Первый был вчера, когда Такер неожиданно на него напал.
Это были три подростка лет шестнадцати-семнадцати. Они забрались на плот и начали сталкивать друг друга в воду с нецензурной бранью. Неужели они не видят, что на плоту женщина?
Рори обрадовался возможности сменить один вид напряженности на другой. Поднявшись, он широко расставил ноги и сложил руки на груди.
– Хватить сквернословить, – спокойно произнес он.
Выражения лиц мальчиков, находящихся на пороге взрослой жизни, стали мрачными и агрессивными. Они бросали ему вызов. Рори мгновенно на это отреагировал. Он переступил с ноги на ногу и предупреждающе посмотрел на них. Он был расслаблен и в то же время настороже, словно хищник, готовящийся к прыжку.
Мальчики это увидели. Он делал из восемнадцатилетних парней воинов, а затем посылал их на смерть. Они прочитали эту историю в его взгляде и позе, и их агрессивный настрой улетучился. Пробормотав слова извинения, они спрыгнули с плота и уплыли.
Но магия прекрасного летнего дня уже исчезла. Ее погубила тьма, что живет в его душе. Грейс, которая отмечает Рождество в семейном кругу и дарит людям праздники, это совсем не нужно.
Момент, когда поцелуй казался неизбежным, тоже прошел. Рори это понял, когда посмотрел на Грейс. Он не знал, радоваться ему или испытывать разочарование. Ее общество доставило ему удовольствие. Он надеялся, что будет с ней скучать, но вместо этого чувствовал себя юным и беспечным. Счастливым.
Грейс смотрела на его лицо, и он знал, что она читает на нем то же, что и мальчики.
«Со мной рискованно связываться».
– Тебе не нужно было это делать, – сказала она.
Тут она ошибается.
– Нет, нужно.
– Не было необходимости меня защищать. Я бы сама их прогнала, если бы они мне мешали.
– Ну разумеется.
Несомненно, она была бы с ними такой же доброй и мягкой, как с Серенити.
Внезапно его напугало то, что заставила его испытывать Грейс. Он почувствовал, будто может все ей рассказать. Хуже того, будто он хочет это сделать. Поэтому ему нужно поскорее с ней расстаться.
В его голове сформировался четкий план. После того как он отвезет Грейс домой, он отправится к Серенити, спросит ее прямо о ее намерениях и потребует у нее образец ДНК Такера.
По дороге они с Грейс еще раз обсудят лоты для «молчаливого» аукциона, и он попросит Брайди ими заняться. В любом случае у нее получится лучше, чем у него.
Их с Грейс пути могут разойтись уже сегодня. Ему нужно справиться со своими тайными желаниями.
Мельбурн – вполне подходящее для этого место.
Он посмотрел на Грейс, на ее откровенный купальник, на спутанные мокрые кудри, на ее гладкую безупречную кожу и подумал, что Мельбурн недостаточно далеко отсюда.
– Уже поздно, – сказал он. – Нам пора возвращаться.
Ему не понравилось, как Грейс на него смотрела. Так, словно видела все то, чего ей не следовало видеть, но не понимала одного.
Что он никогда не будет достоин такой девушки, как она.
На обратном пути они мало разговаривали. Он давал на ее вопросы односложные ответы. Держался отстраненно. Защищал ее.
От него.
Когда они подъехали к ее офису, в котором уже не горел свет, Рори выбрался из машины и открыл пассажирскую дверцу. Грейс не спешила с ним расстаться.
– Спасибо, – сказала она.
– Пожалуйста.