Границу с Россией проехали без приключений. Кому надо было дать денег, Смирнов дал, такая у него была работа, он отвечал за доставку грузов без задержек. В четыре часа дня на подъездах к Смоленску Смирнов увидел на обочине два милицейских уазика и автобус с зашторенными окнами.
«Кого-то ловят. Может, из тюрьмы кто убежал?»
Машины, ехавшие навстречу колонне, еще за несколько километров начали предупреждать о ментах, мигая фарами. Колонну остановили. Смирнов, как старший, пошел разбираться. Когда он проходил мимо автобуса, увидел с дюжину ОМОНовцев, парни сидели в масках и с автоматами.
«Что-то серьезное», – подумал он, подавая документы полковнику.
Рядом с полковником ОМОНа стояли два милицейских майора, капитан ГАИ и странный тип в штатском. Его лицо Смирнову не понравилось сразу, с первого взгляда. Документы переходили из рук в руки.
– Значит, мясо везете? – спросил полковник-мент.
– Мясо, здесь написано.
– Придется вас огорчить, – сказал милицейский майор. – Я понимаю, вы спешите, груз ждут. Но мы стоим на страже интересов государства. Вот предписание – задерживать все машины, везущие мясо с Запада.
– Из Беларуси тоже?
– Да, – сказал майор, – ознакомьтесь. Семен Семенович Смирнов несколько минут изучал предписание главного эпидемиолога Смоленской области.
– Какой ящур? – Смирнов посмотрел на людей в форме.
– Самый обыкновенный, лютует в Западной Европе.
– Во-первых, – начал ерепениться Смирнов, – у меня в документах заключение польских ветеринарных служб о том, что мясо чистое. А во-вторых, мы везем мясо не в Смоленскую область, а в Москву в опломбированных фурах, так что под вашу компетенцию не подпадаем.
– Подпадаете, – спокойно заметил полковник.
– Белорусские службы нас пропустили.
– Это их дело, они, если хотят, могут и наркотики пропустить, – усмехнулся полковник. Я подчиняюсь предписанию, сам в медицине ни черта не смыслю, так что со мной спорить бесполезно. До выяснения на пару дней вас придется задержать.
– Да вы понимаете, что такое задержать мясо на пару дней! У меня двенадцать тонн мяса, горючее на исходе. Да и не могут три дня тягачи стоять с включенными двигателями.
– Все предусмотрено, – усмехнулся майор, – мы отгоним вас на стоянку, там подключитесь к сети, и ваши рефрижераторы будут работать.
– Я буду связываться с руководством фирмы в Москве, пусть они решают, – сказал Смирнов.
– Ваше право. Но, пожалуйста, поторопитесь, у нас еще много работы.
Смирнов отошел в сторону и напрямую связался с компаньоном Новикова Скачковым.
– Это Смирнов.
– Вы где?
– Уже под Смоленском.
– Отлично. Значит, скоро будете на месте?
– Проблема возникла. Нас смоленская санстанция стопорнула, загоняют на площадку, будто бы ящур свирепствует, а мы везем отравленное мясо.
Скачков тяжело задышал в трубку:
– Посылай их на хрен, сунь деньги.
– Не так просто. Если были бы одни медики, я решил бы вопрос сам, а тут автобус с ОМОНом и разбирается с нами милицейское начальство, полковник, на хрен послать его не могу.
Скачков длинно и зло выругался.
– Мясо не пропадет, нас поставят на стоянку, рефрижераторы к сети подключат. В мясе я уверен, польские документы в порядке. Анализ сделают, отпустят, на это дня два-три уйдет.
– Каких два-три дня? У меня контракты горят! – закричал Скачков, но потом сообразил, что Смирнов не в силах что-нибудь предпринять. – Смирнов, слышишь, ни в коем случае не передавайте рефрижераторы под чужую охрану! Стерегите их сами. Пусть рядом ОМОНовцы будут, я быстро все улажу. Можешь полковнику сказать, что ему скоро из Москвы позвонят. Хотя нет, не ругайся с идиотами, себе дороже станет.
Стоянка находилась под Смоленском в промзоне. Склад железобетонных изделий, склад железобетонных конструкций, а между ними заасфальтированная площадка и на ней трансформаторная будка. Место глухое, безлюдное, кругом заборы и стены, въезд только один. Смирнова удивило, что кабели уже подключены. «Тупик. Идеальное место для убийства, – чисто профессионально подумал Смирнов, оценивая ситуацию».
Приехали врачи на добитом, выкрашенном зеленой краской «Москвиче», заставили вскрыть все три фуры, взяли пробы, ножовкой отпилив куски мяса. Спорить с ними было бесполезно – мелкие сошки из лаборатории.
Через три часа, когда уже начало смеркаться, позвонил Скачков:
– Смирнов, ты не нервничай, вопрос я решу, но от фур никуда не отходить.
– Врачи приезжали, взяли пробы.
– Больше к мясу никого не подпускай, головой отвечаешь. Накорми людей и охраняйте. Завтра утром все решится. Надо же было такому случиться, конец дня, людей нашел, но бумаги некому оформить. Ладно, задержка на ночь – невелика беда.
Сотовый телефон исчез в кармане куртки, и Смирнов удивился тому, какая стоит тишина. Обычно шум от работы рефрижераторов не слышен, теперь же монотонное гудение компрессоров напоминало гудение ламп дневного света. Соседние площадки поражали безлюдьем и безжизненностью. Казалось, сюда не наведываются месяцами ни сторожа, ни даже собаки. Единственный признак жизни – свет прожекторов. «Уроды, повернули прожекторы так, что они на нашу площадку светят, как на зоне, с четырех сторон. Ни хрена не видно, что рядом делается!»
Как всякие запасливые дальнобойщики, водители вытащили складные столы, стульчики, расположились возле машин. Водку никто не пил, все надеялись, что завтра утром снова тронутся в путь. Нет такой проблемы, которую не мог бы решить «крутой» Скачков.
Часам к десяти вечера, безбожно тарахтя добитым мотором, подъехал милицейский уазик. Два сержанта в бушлатах выпрыгнули на асфальт.
– Кто здесь главный? – обратился один из них к подошедшему Смирнову. – Мы понимаем, вы люди подневольные, но и мы такие же. Начальство прислало вас охранять, чтобы не рванули куда-нибудь с больным мясом.
– Мясо, кстати, нормальное. Если бы не минус двадцать, до которого оно охлаждено, я бы его сам сейчас приготовил.
– Ни хрена оно не здоровое, потому нас и прислали, – широко улыбнулся сержант. – Врачи звонили, сказали, нашли заразу – ящур.
– Не может быть!
– Как видишь, может, потому мы и здесь. Пока начальство не решит, что с мясом делать, охранять будем вместе с вами.
– Что обычно в таких случаях делают?
– Сжигают мясо на скотомогильнике. Я еще? в школу ходил, – продолжал словоохотливый сержант, – когда у нас на ферме ящур обнаружили. Коров всех под нож, облили соляркой и сожгли. Потом бульдозером в яму сгребали. Неглубоко зарыли, собаки раскопали. Вонь стояла страшная.