Йелсон последовала за агентом Культуры. Хорза махнул, поторапливая ее, и она подчинилась.
– Бальведа! – крикнула она. – Аварийные выходы. Давай вниз. Нижний уровень!
Агент Культуры не слышала ее. Она бежала к следующему вагону и пандусу. Йелсон с проклятиями пустилась за ней.
Автономник выскочил из отверстия в полу и понесся по вагону к ближайшему аварийному люку.
Вибрация! Это поезд! Сюда приближается другой поезд. Быстро приближается! Что сделали эти идиоты? Мне нужно убираться отсюда!
Бальведа, огибая угол, вытянула руку и ухватилась за край перегородки. Она нырнула к открытой двери, ведущей к среднему пандусу. Позади слышались быстрые шаги Йелсон.
Бальведа выскочила на пандус, где завывал ветер – неутомимый, нестихающий ураган. Воздух вокруг нее мгновенно взорвался искрами и треском, со всех сторон засверкал свет, перегородки, рассекаемые прямыми линиями, стали коробиться и плавиться. Она бросилась на пол. Перегородки впереди, где пандус поворачивал и уходил вниз, вспыхнули лазерным огнем. Бальведа полувстала. Руки и ноги ее скользнули по пандусу, но наконец нашли точку опоры, и она, оттолкнувшись, бросилась назад в поезд за долю секунды до того, как линия лазерных выстрелов врезалась в боковину пандуса, в перегородки и перила. Йелсон чуть не споткнулась о Бальведу. Та ухватила женщину за руку.
– Там кто-то стреляет!
Йелсон подошла к краю и открыла ответный огонь.
Поезд накренился.
Последний прямой отрезок между станциями шесть и семь имел в длину больше трех километров. От того мгновения, когда огни мчащегося поезда стали видны из хвостового вагона, стоящего на станции семь, до того, когда поезд, выскочив из темного туннеля, появился на самой станции, прошло меньше минуты.
Мертвое тело сотрясалось и покачивалось, но было крепко зажато между креслом и пультом. Холодные закрытые глаза Квайанорла были обращены вперед, к тому, что открывалось через бронированное стекло, – к черному как ночь пространству, прошитому двойными яркими линиями света, почти непрерывными. Прямо перед поездом быстро увеличивалось в размерах яркое гало, ослепительное световое кольцо вокруг серо-стальной сердцевины.
Ксоксарле выругался. Цель двигалась слишком быстро, и он промахнулся. Но зато они были заперты в поезде. Он их сделал. Старик под его коленом застонал и попытался шевельнуться. Ксоксарле надавил на него посильнее и снова изготовился к стрельбе. Воздушная струя с воем вылетала из туннеля и завивалась вокруг хвостового вагона.
Ответная стрельба велась наобум, и выстрелы пришлись в стену станции далеко от него. Он улыбнулся. И в этот момент поезд тронулся.
– Выходите! – крикнул Хорза, подбежав к двери, у которой находились две женщины – одна стреляла, другая сидела на корточках, выглядывая время от времени наружу.
Воздух, проникая в вагон, закручивался вихрями, дрожал и завывал.
– Наверно, там Ксоксарле, – крикнула Йелсон, перекрывая шум неистового ветра.
Она высунулась наружу и дала очередь. В ответ последовали новые выстрелы, вспоровшие пандус и попавшие в корпус вагона вокруг двери. Бальведа нырнула назад, уворачиваясь от горячих осколков, которые посыпались сквозь открытую дверь. Поезд будто встряхнулся – и медленно двинулся вперед.
– Что? – крикнула Йелсон, посмотрев на Хорзу, который встал рядом с ней у двери.
Он пожал плечами и высунулся, чтобы дать очередь вдоль платформы.
– Вабслин, – прокричал он, поливая станцию огненным градом.
Поезд пополз вперед. Въездной пандус отъехал на метр от открытой двери. Что-то вспыхнуло в темноте в глубине туннеля, где завывал ветер, поднималась пыль и рождался шум, похожий на непрекращающийся гром.
Хорза покачал головой и махнул Бальведе, показывая, что нужно выходить на пандус – теперь тот был доступен для выхода лишь на половину своей ширины. Хорза дал еще одну очередь. Из двери высунулась Йелсон и тоже полила станцию огнем. Бальведа двинулась вперед.
В этот момент где-то в середине поезда распахнулся люк. Из вагона с лязгом выпала здоровенная круглая штука – громадная плоская заглушка в толстой стене. Из нее вылетело что-то маленькое и темное, а из огромной круглой дыры появилась серебристая точка, быстро – секция стены еще не успела рухнуть на платформу – превратившаяся в ярко сверкающее зеркальное яйцо гигантского размера. Автономник промелькнул в воздухе, а Бальведа бросилась бежать по пандусу.
– Вот он! – крикнула Йелсон.
Разум вылетел из поезда, развернулся и пустился прочь, но тут прерывистый лазерный огонь из дальнего конца станции изменил направление – вспышки света переместились с пандуса и опор на поверхность серебристого эллипсоида. Разум, казалось, замер и повис в воздухе, затронутый огнем, потом стал заваливаться в сторону, за платформу. Его ровная поверхность внезапно начала морщиться и тускнеть, и, вращаясь в воздушных вихрях, он стал падать к стене станции, словно сбитый самолет. Бальведа бежала вниз по наклонной части пандуса и уже почти достигла его горизонтального участка.
– Выходи! – крикнул Хорза, выталкивая Йелсон.
Створ дверей уже миновал пандус, двигатели работали, но их не было слышно за ураганным воем ветра, гулявшего по станции. Йелсон нажала кнопку на запястье, включая свой антиграв, и, подхваченная порывом воздуха, выпрыгнула из двери, не прекращая вести огонь.
Хорза высунулся наружу – теперь ему приходилось стрелять через опоры пандуса. Одной рукой он держался за поручень, ощущая, как поезд содрогается всем корпусом, словно испуганное животное. Некоторые из его выстрелов угодили в опоры и выбили фонтан осколков, подхваченных струями воздуха. Хорзе пришлось нырнуть назад в вагон.
Разум с хрустом ударился о стену станции и скатился к выемке между полом и изогнутой стеной. Его серебристая поверхность сморщивалась и тускнела.
Унаха-Клосп маневрировал в воздухе, избегая лазерного огня. Бальведа, оставив пандус позади, побежала по станции. Веер лазерной очереди из пешеходного туннеля вдалеке, казалось, замер в нерешительности между нею и летящей фигурой Йелсон, но потом стал приближаться к женщине в скафандре. Йелсон отстреливалась, но выстрелы нашли ее, высекли искры из ее скафандра.
Хорза выпрыгнул из медленно двигающегося поезда на пол станции и перекувырнулся, подхваченный мощной воздушной струей. Он тут же резко поднялся на ноги и побежал вперед, ведя огонь по дальнему концу станции сквозь бушующий ураган. Йелсон продолжала лететь в буре воздушных потоков и лазерных выстрелов.
В хвостовой части поезда, теперь уже удалявшегося от станции со скоростью пешехода, что-то сияло. Грохот приближающегося состава (в котором тонули все другие звуки, даже шум выстрелов и взрывов, отчего все остальное, казалось, происходит в обезумевшей тишине на фоне невыносимого рева поезда) стал выше по тональности.
Йелсон стала падать – ее костюм был поврежден.