Ноги ее начали работать еще до того, как она коснулась земли, а когда она все же опустилась, то сразу же побежала – побежала к ближайшему укрытию. Она неслась туда, где лежал тускло-серебристый Разум.
Потом она передумала.
Йелсон развернулась за мгновение до того, как укрыться за Разумом, обежала вокруг него и пустилась дальше, к дверям и нишам в стене.
В то мгновение, когда она повернулась, огонь Ксоксарле снова настиг ее, и на этот раз армированный скафандр уже не смог поглотить энергию выстрела – он не выдержал. Лазерный огонь молнией прорвался сквозь него и ударил по телу женщины, подбросив ее в воздух. Руки Йелсон вскинулись, ноги подогнулись, вся она дернулась, как кукла, на которую обрушилась внезапная ярость разозленного ребенка, грудь и живот окрасились алым.
И тут другой поезд нанес удар.
Он ворвался на станцию в яростном грохоте, металлическим громом выскочил из туннеля, за доли секунды преодолев расстояние между устьем туннеля и хвостовым вагоном медленно движущегося состава. Ксоксарле, который находился к поезду ближе всех, успел увидеть его хищный стремительный нос, прежде чем тот врезался в хвостовой вагон.
Он не мог себе представить звук громче того, что производил поезд в туннеле, но в сравнении с громом удаpa прежняя какофония показалась ему слабым треньканьем. Такой звук производит сверхновая звезда, ослепительно вспыхнувшая там, где за миг до того было лишь неясное мерцание.
Поезд нанес удар, мчась со скоростью более ста девяноста километров в час. Поезд Вабслина углубился в туннель только на длину одного вагона и двигался едва ли быстрее пешехода.
Мчащийся поезд врезался в хвостовой вагон, за долю секунды приподнял и сокрушил его, подкинул к потолку туннеля, смяв слои металла и пластика в плотный комок, и в то же мгновение его собственный локомотив втиснулся под эту груду обломков, разбрасывая в стороны свои колеса, выдирая рельсы. Его металлический корпус разлетелся на осколки, словно выстрелили какой-то гигантской шрапнелью.
Поезд продолжал движение – в передний состав и под него, соскальзывая и срываясь в сторону, по мере того как сплюснутые части двух поездов сталкивались со стеной и отлетали на станцию, где теперь бушевала стихия рвущегося металла и раскалывающегося камня. Остальные вагоны тем временем ударялись, сминались, сплющивались и разлетались на части – всё одновременно.
Мчащийся поезд всей своей массой надвигался из туннеля: вагоны неслись, устремляясь в хаос разлетающихся перед ними обломков, поднимались, разламывались, разворачивались. В детонирующих обломках вспыхивало пламя; били фонтаны искр; из разбивающихся окон вылетали осколки стекла; оторвавшиеся листы металла и резины ударялись о стены.
Ксоксарле пригнулся, словно чтобы спрятаться от убийственного грохота.
Вабслин почувствовал, как удар поезда отбрасывает его к спинке кресла. Он уже понял, что потерпел поражение – поезд, его поезд, двигался слишком медленно. Громадная рука из ниоткуда ударила его в спину, барабанные перепонки Вабслина чуть не треснули. Кабина, вагон, весь поезд задрожали вокруг, и внезапно, среди всего этого, хвост другого поезда, стоявшего в ремонтной зоне, стал надвигаться на него. Он почувствовал, как его поезд перепрыгнул через стрелки на повороте, который мог привести его в безопасное место. Ход состава все больше ускорялся. Вабслин, пригвожденный к креслу, был беспомощен. Задний вагон стоящего состава несся на него. Вабслин закрыл глаза за полсекунды до того, как его, словно насекомое, смяло в сплюснувшейся кабине.
Хорза лежал, свернувшись калачиком, в небольшом дверном проеме в стене станции, понятия не имея, как он попал туда. Он не смотрел, он не мог видеть. Он постанывал в уголке, пока разрушение ревело в его ушах, швыряло обломки в его спину и сотрясало стены и пол.
Бальведа тоже нашла нишу в стене – выемку, в которой она спряталась, повернувшись спиной к стихии металла.
Унаха-Клосп прилепился к потолку станции, укрывшись за куполом камеры, откуда наблюдал за столкновением внизу. Он видел, как последний вагон выехал из туннеля, видел, как примчавшийся поезд врезался в тот, который они оставили всего несколько секунд назад, и протолкнул его вперед, смял, превратившись вместе с ним в груду металлолома. Вагоны срывались с путей, их несло по полу; затем они сталкивались с пандусом, гасившим их скорость, вырывали его из скальной породы, выламывали осветительные приборы из потолка. Осколки взлетали вверх, и автономнику приходилось уворачиваться. Он увидел тело Йелсон внизу на платформе: его поволокли выскочившие с путей покореженные вагоны, которые в облаке искр кубарем полетели по расплавленной скальной поверхности. Едва не задев Разум, вагоны подхватили искалеченное тело женщины и вмяли его в стену вместе с пандусом, ударившись о черную породу по сторонам от устья туннеля, где обломки образовали расширяющееся кольцо и где в спрессованном металле и камне иссякла наконец энергия удара.
Последовала вспышка, от рельс полетели искры, огни на станции замигали. Обломки посыпались назад, дрожащее эхо катастрофы прокатилось по станции. Серия взрывов сотрясла станцию – и неожиданно, к немалому удивлению автономника, из отверстий в потолке рядом с мигающими лампами полились струи воды. Вода превратилась в пену и полетела по воздуху, как теплый снег.
Смешавшиеся обломки двух поездов, на которых осаждалась пена, зашипели, застонали, затрещали. Языки пламени боролись с пеной, находя в хаосе металла горючие вещества.
Потом раздался вопль, и автономник, устремив взгляд вниз сквозь марево пены и дыма, увидел Хорзу, который бежал от двери в стене по платформе от ближнего конца горящей кучи металла.
Человек несся по заваленной обломками платформе, крича и стреляя из ружья. Автономник увидел, как кусок породы обломился и упал рядом с дальним входом в туннель, откуда до этого вел стрельбу Ксоксарле. Автономник ждал, что сейчас раздастся ответная очередь и человек упадет, но ничего такого не случилось. Человек все бежал, ведя стрельбу и постоянно крича что-то неразборчивое. Бальведу автономник не видел.
Как только шум стих, Ксоксарле высунул ружье за угол. В этот же самый миг появился Хорза и начал стрелять. У Ксоксарле было время прицелиться, но не выстрелить. Выстрел пришелся в стену рядом с его ружьем; что-то ударило Ксоксарле по руке. Его ружье чихнуло и замолкло насовсем. Из ствола торчал кусок породы. Ксоксарле выругался и отшвырнул бесполезное оружие в туннель. Мутатор дал еще одну очередь, и со стен вокруг устья туннеля посыпались новые осколки. Ксоксарле посмотрел на Авигера – тот лежал на полу лицом вниз, слегка шевелясь; конечности его подергивались, словно он пытался плыть.
Ксоксарле оставил старика живым, чтобы использовать его в качестве заложника, но теперь от него было мало проку. Женщина Йелсон была мертва, он, Ксоксарле, убил ее, и Хорза горел жаждой мести.
Ксоксарле раздавил череп Авигера ногой, развернулся и побежал.
До первого поворота ему нужно было пробежать метров двадцать. Ксоксарле бежал во всю прыть, не обращая внимания на боль в ногах и теле. На станции прозвучал взрыв. Наверху раздалось шипение, и система пожаротушения принялась выплескивать с потолка водные струи.