— Ты такая напряженная! — сказал вдруг Джеймс. Он погладил ее по волосам и притянул к себе. — Ты что, боишься меня, малышка? — Она покачала головой, не смея поднять глаз. — Так что же тебя тогда сдерживает?
— Ничего. — И она взглянула на него.
— Ну и хорошо! — улыбнулся Джеймс. — Значит, ты не против, если я тебя поцелую?
Поцелуй был долгим и сладким…
Мэндж постаралась отделаться от навязчивых воспоминаний. Джеймс усердно закручивал гайки. Уж его-то не преследовали тени прошлого!
— Слушай, мне все-таки непонятно, зачем ты пришел сегодня, — сказала она. — Ты же мог перезвонить и передать Рози, что я ошиблась, приняв тебя за Питера. И вообще, зачем ты звонил? — Впервые этот вопрос возник в ее голове. — Не думаю, что тебе просто пришла охота поболтать со мной по телефону!
Джеймс пожал плечами.
— Я подумал: как жаль, что мы вчера так плохо встретились и наговорили друг другу всякой чепухи. Наверное, так вышло из-за неожиданности. Я хотел извиниться, что заставил тебя волноваться.
— Ну и совсем уж ни к чему было приходить чинить бойлер, — проворчала Мэндж.
— Ничего другого мне не оставалось. Во всяком случае, бедняга Питер не посмел бы ослушаться. А ты теперь всегда такая ворчунья? — И Джеймс весело улыбнулся.
— Попробуй не ворчать, если весь день наперекосяк. Обычно я нахожусь в хорошем расположении духа. И вовсе не ворчу. Это не мой стиль.
— Но вчера ты разозлилась — будь здоров!
Еще бы! — подумала Мэндж и отпила чай из кружки.
— Меня выводит из себя зависимость от Самуэля Гордона, управляющего банком, его нежелание заключить контракт с нами. Ведь мне очень важно получить право реконструировать и реставрировать Грэнтон.
— Так у тебя еще нет согласия? — вежливо поинтересовался Джеймс.
— Нет! Я звонила архитектору пару дней назад, и он сказал, что тоже ждет указаний. Надо же, секретарь не может сказать ничего вразумительного, пока этот жирный старый боров не соизволит решить что-нибудь в промежутке между игрой в гольф и дорогим ланчем.
— А ты знаешь что-нибудь о «Моторс компани»? — спросил Джеймс.
— Они занимаются какой-то электроникой, — сказала Мэндж довольно неопределенно и доложила в вазочку печенье.
— Какой-то? — удивился Джеймс ее неосведомленности. — Да «Моторс компани» — одна из крупнейших компаний по электронике в Европе! Такими компаниями не управляют директора, играющие в гольф вместо работы.
Мэндж выслушала его и спросила:
— Ну и что им мешает принять решение по вопросу об усадьбе Грэнтон?
— Скорее всего, у них есть и другие проблемы. Сама должна понимать. — Джеймс почти сердился. — Если бы я занимался таким делом, как ты, я бы потрудился получить все сведения о компании, которой предлагаю свои услуги. Сделав это, ты бы узнала, что «Моторс компани» — фирма с давней и солидной репутацией. И у них могут быть свои причины не спешить с решением.
— Ты крайне осведомлен в этом вопросе, — заметила Мэндж, пытаясь не показать своего удивления.
— Это известная компания. Надо же интересоваться чем-нибудь еще, кроме Грэнтона, — съязвил Джеймс.
Мэндж хотела было возразить, но передумала. Она не станет заводить с ним спор. Это никогда не доводило до добра. Она отодвинула кружку, встала и направилась к двери.
— Я буду в саду. Если что-нибудь понадобится, приходи.
В саду было сыро. Мэндж занялась геранью — некоторые кусты прибило дождем. Но думала она о Джеймсе.
Как он может быть так несправедлив к ней? Неужели считает ее занудой, которая взялась не за свое дело? А он-то сам что знает о бизнесе и какое право имеет ставить ей в упрек плохой характер? У нее совсем не плохой характер. Но настроение бывает разное, и она способна здорово сердиться. Особенно если с ней обращаются, как с глупой девчонкой. И теперь ее взялся доводить Джеймс. Если бы не вчерашняя встреча, она не была бы сегодня такой заведенной. Она гордилась, что всегда сохраняет присутствие духа и здравый смысл. Даже беспокойство за контракт не могло до такой степени вывести ее из равновесия.
Это все из-за Джеймса, сказала она себе. Но в этом утверждении не было никакой логики: Джеймс не виноват в том, что «Моторс компани» тянет с ответом. Или в том, что слесарь не выполняет своих обязанностей. Но Мэндж было не до логики.
Само появление Джеймса перевернуло весь ее привычный образ жизни и мыслей. Воспоминания о прошлом терзали ее душу. Она не могла думать ни о чем другом, не могла собраться и сосредоточиться на работе.
Мэндж яростно пересаживала герань и в запале даже сломала одно растение. Все из-за этого нахала, подумала она упрямо и подняла цветок.
— Извини, ради бога! — сказала Мэндж цветку.
— Ну вот, ты же можешь быть милой и доброй, — раздался рядом голос. — Только к растениям, а не к людям.
Джеймс стоял на крыльце и смотрел на нее с улыбкой. Еще бы! Застукать ее в тот момент, когда она беседует с цветами. Какая это для него радость! Она выпрямилась.
— Ты все сделал? — вопрос прозвучал несколько резко.
— Ага. Аппарат нагревается.
— Хорошо.
Мэндж вспомнила, что Джеймс, несмотря ни на что, сделал ей одолжение, и не следует дуться на каждое его слово.
— Спасибо, Джеймс, — сказала она как можно теплее.
Джеймс держал в руках кружку чая. Он спокойно отпил глоток и вдруг подмигнул ей. Словно они старые добрые друзья. Мэндж так растерялась, что вытерла грязные руки о костюм.
— Слушай, а вчера вечером в баре ты была со своим парнем? — спросил вдруг Джеймс.
Вопрос застал Мэндж врасплох. Как она могла ему ответить? Что рассказать? Да, это был Дик, с которым она встречалась, но никогда не считала его «своим парнем». Вчера он позвонил, и она вдруг радостно согласилась встретиться. Между прочим, только с одной целью — отвлечься, избавиться от мыслей о Джеймсе. Дик предложил встретиться в баре. Он приехал из Келресса и зашел за ней.
Мэндж знала, что в баре может оказаться Джеймс, но отказываться было поздно. Джеймс действительно сидел в дальнем углу, и она решила, что он не заметил ее. За его столиком веселились две дамы — рыжая и блондинка. Последняя все время громко смеялась, запрокидывая голову. Мэндж порадовалась, что Джеймс занят, и сосредоточилась на Дике. Но вечер не клеился. Было очень тоскливо.
Джеймс ждал ответа на свой вопрос. Он терпеливо смотрел на Мэндж.
— Ну? Так что? — поторопил он ее.
— Мне кажется, это не твое дело, — отрезала Мэндж. — Впрочем, это был Дик.
— Тот, кто делает тебя такой безумно счастливой?
— Да, — прозвучал ответ сквозь сжатые зубы.
— Что-то я не заметил особого счастья на твоем лице. Да и неудивительно. Это совсем не твой тип.