– И вам не удалось найти яхту? – спросил Мейсон.
– Она исчезла. Помните, тогда начался прилив? До этого вода стояла очень низко. Прилив поднял яхту, и течение стало уносить ее в залив, но я не смог ее найти, потому что стоял густой туман и я был абсолютно беспомощен. Я провел на берегу два или три часа и в конце концов вернулся домой, совершенно выбившись из сил.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я рад, что вы все-таки рассказали мне правду. Но своими действиями вы сами сожгли за собой мосты. Ваша жена могла бы рассказать убедительную историю о самозащите, если бы она пришла с ней в полицию в ту же ночь.
– Может быть, она все еще может ее рассказать? Ведь она не знала о том, что я собирался сделать.
– Черта с два не знала, – мрачно сказал Мейсон. – Уж мне-то не надо об этом рассказывать.
– Ладно, – признался Бэнкрофт. – Я объяснил ей, что собираюсь сделать, и попросил хранить полное молчание – что бы ни случилось, никому и ни о чем не говорить.
– Будем надеяться, что она последует вашему совету, – сказал Мейсон. – В надлежащее время и в надлежащем месте она сможет рассказать всю правду, но пока мы должны выжать из истории с шантажом все возможное и создать впечатление, что ваша жена приносит себя и все свои интересы в жертву, чтобы защитить кого-то другого.
А теперь поезжайте домой. Вы обнаружите, что, пока нас держали в участке, полиция получила ордер на обыск вашего жилища, что они перевернули вверх дном весь дом и… Что случилось?
– Господи помилуй! – сказал Бэнкрофт. – Мокрая одежда моей жены со следами морской соли… Она оставила ее в шкафу. Я должен был сообразить, что надо от нее избавиться.
– А ваша жена? – спросил Мейсон. – Что она скажет им по этому поводу?
– Она не скажет ничего, – ответил Бэнкрофт. – Перед уходом я взял с нее обещание, что, если что-нибудь произойдет и в дом явится полиция, она не скажет ничего.
– Это будет нелегко, – заметил Мейсон.
– Не волнуйтесь, – заверил его Бэнкрофт. – Она справится.
– А ваша падчерица?
– Моя падчерица об этом деле ничего не знает.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я еду в свой офис. А вы отправляйтесь домой и посмотрите, что там происходит. Держите меня в курсе.
Когда Мейсон вернулся, Делла Стрит все еще ждала его в офисе.
– Ты когда-нибудь уходишь домой? – спросил Мейсон. – Знаешь, сколько сейчас времени?
– Знаю, – ответила она.
– У тебя есть что-нибудь поесть?
– Нет.
– Ладно, посмотрим, что мы сможем сделать в этой ситуации.
Делла предупредила:
– В приемной вас ждет посетитель.
– Кто? – спросил Мейсон.
– Человек, которого, как мне кажется, вы хотели бы видеть, поэтому я попросила его подождать. Джетсон Блэр.
– Тот самый, что собирается жениться на Розине Эндрюс?
Она кивнула.
– Что это за парень, Делла?
– Открытый, милый, симпатичный, вежливый – выглядит как прекрасно воспитанный молодой человек. Во всем видна хорошая порода… В общем, настоящий принц.
– Вижу, – заметил Мейсон, – ему удалось произвести на тебя впечатление.
– Да, удалось, – ответила Делла Стрит, – и он сможет произвести такое же впечатление на вас.
– Ладно, – согласился Мейсон, – надо с ним поговорить. Он сказал тебе, зачем хочет меня видеть?
– Сказал, что это личное дело, и я не стала давить на него.
– Впусти его, – попросил Мейсон, – и мы как следует на него надавим, а потом сообразим что-нибудь насчет еды.
Делла вышла через дверь в приемную и вернулась вместе с Джетсоном Блэром – высоким молодым человеком с волнистыми темными волосами, чеканными чертами лица, уверенным взглядом и телосложением атлета.
– Мистер Блэр, это мистер Мейсон, – сказала она.
Блэр пожал руку адвокату.
– Что у вас за дело? – спросил Мейсон. – Уже довольно поздно и…
– Я знаю, – перебил его Блэр. – Я жду вас уже некоторое время. Сожалею, что появился в такой необычный час и таким необычным образом, но и повод для этого тоже довольно необычный.
Мейсон кивнул:
– Присаживайтесь, и давайте посмотрим, чем мы сможем вам помочь.
Блэр начал:
– У меня есть информация, которую я получил в разных местах и в разное время и которой достаточно, чтобы помножить два на два и получить четыре.
– Продолжайте, – кивнул Мейсон.
– Письмо от шантажистов было направлено Розине, – сообщил Блэр. – Со стороны вымогателей это была первая попытка выжать определенную сумму денег из той крайне неудобной ситуации, в которой оказались члены наших семей.
– Какой ситуации? – поднял бровь Мейсон.
– Судя по всему, мой брат, Карлтон Блэр, все еще жив. Я предполагаю, что он замешан в разных делах, которые могут поставить мою семью в довольно затруднительное положение, если не сказать больше.
– И что дальше? – спросил Мейсон.
– Дальше, когда я прочитал статью о записке шантажистов и деньгах в кофейной банке, которая была найдена на озере неподалеку от владений Бэнкрофтов, я просто помножил два на два.
– Продолжайте, – попросил Мейсон, – и расскажите мне только о том, ради чего вы пришли сюда.
– Все очень просто, – ответил Джетсон Блэр. – Я люблю Розину и думаю, что она любит меня. Если окажется, что в семье Блэр есть паршивая овца, мы должны смотреть правде в глаза. Шантаж не решает никаких проблем. Я не хочу, чтобы кто-нибудь платил деньги только для того, чтобы щадить чувства нашей семьи.
Если поднявшийся скандал оттолкнет от нас Харлоу Бэнкрофта и миссис Бэнкрофт, тогда мы можем отложить свадьбу или разорвать помолвку, если это необходимо. Если же они захотят разделить с нами наши проблемы, я буду этому рад.
– А что думает об этом ваша семья?
– С удовлетворением могу заметить, что моя семья разделяет мои взгляды. Нет смысла пасовать перед шантажистами. Это ничего не решит.
– К вам обращались с какими-нибудь угрозами или требованиями? – спросил Мейсон.
– Честно говоря, не знаю, – ответил Джетсон Блэр, задумавшись. – Кто-то позвонил мне по телефону и спросил, что бы я сказал, если бы узнал, что мой брат все еще жив. Этот звонок показался мне довольно загадочным, но я не придал ему особого значения.