Иссиня-черные пряди падают на высокий гордый лоб, орлиный нос подчеркивает благородство облика, а губы… губы словно изваяны искусным скульптором.
Молодая женщина с видимым усилием отвела взгляд от этих чувственных губ и заставила себя заглянуть в его глаза. О, эти глаза — сапфирово-синие, как море у горизонта… И то, что она прочла в их непостижимых глубинах, разом лишило ее и сил, и воли, Мир покачнулся, дрогнул — и вновь обрел равновесие. Но что-то изменилось — изменилось бесповоротно.
Да он же задал мне вопрос, с запозданием осознала Мелисса, а на вопросы необходимо отвечать. Но нужно быть осторожной, очень-очень осторожной. Слишком многое поставлено на карту.
— Какая разница, кто я такая? — тихо откликнулась она. — Разве это так важно?
— Для того, кто ее любит, — важно. Для того, кто любит ее и будет любить всегда, до конца дней своих.
Луиджи протянул руку, и молодая женщина бесстрашно вложила в нее свою ладонь.
Сильные пальцы сомкнулись — теплые, надежные. Мелисса поднялась с шезлонга и сделала шаг ему навстречу.
— Что заставило тебя приехать сюда? — спросила она тем же тихим, еле слышным голосом.
Синие глаза с любовью остановились на ней.
"Начнем сначала?"
Губы молодой женщины приоткрылись в улыбке. Лицо озарилось внутренним светом.
— Так ты догадался?
Луиджи кивнул.
— Конечно. Когда я проснулся и увидел, что тебя нет, я пришел в отчаяние. Подумал, ты меня бросила. И тут… — голос его чуть заметно дрогнул, — тут я обнаружил записку. "Начнем сначала", говорилось в ней. Я сразу понял, что ты пытаешься мне сказать.
Он вдохнул глубже.
— Ты хотела, чтобы мы вернулись к нашей первой встрече. Чтобы зачеркнуть все то, что было между нами ложного и не правильного, и заново пережить предназначенное нам самой судьбой. Только ты и я. И никого больше. Встреча, желание, любовь… То, как все должно было случиться. То, как все случилось. — Луиджи наклонился и нежно коснулся ее трепетных губ. — То, как все будет отныне и впредь.
Чистая, ничем не замутненная радость переполнила Мелиссу. Неужели счастье, настолько полное, настолько необъятное, действительно возможно? Глаза ее наполнились слезами.
— Луиджи… О, Луиджи!
Он прижал ее к себе — крепко, так крепко, что чуть ребра не хрустнули. Но лишь на краткое мгновение. А затем, очень осторожно, усадил обратно на шезлонг. Мелисса влюбленно глядела на него снизу вверх.
Луиджи улыбался ей, и в его синих глазах плясали золотые искорки. Но вот он опустил ресницы, притушив лукавый огонек, и разом посерьезнел.
— Мисс Гринбери, — церемонно произнес он, — а как бы вы посмотрели на небольшую морскую прогулку? Тут поблизости есть чудесный островок с виллой. Я подумал, что вам было бы небезынтересно там побывать.
Мелисса задумчиво склонила голову набок.
— А бассейн там есть?
— Конечно!
— А великолепный вид на море?
— Сколько угодно.
— А живописные закаты?
— Закаты — выше всяких похвал!
— И место это достаточно уединенное?
— Самое что ни на есть уединенное.
Молодая женщина помолчала, словно взвешивая предложение со всех сторон.
— А спален там сколько?
Уголки его губ поползли вверх.
— Вообще-то пересчитать их я так и не потрудился. Но нам, — многозначительно произнес он, — понадобится только одна. И кровать там двуспальная, к слову сказать.
Мелисса вновь подала ему руку — и пальцы их переплелись.
— Звучит соблазнительно.
Свободной рукой Луиджи погладил ее по щеке.
— Так не противься соблазну. Ничему не противься… В особенности же мне, — вкрадчивым шепотом произнес он.
— Ни за что, — торжественно пообещала Мелисса, крепче прижимаясь к любимому. — Отныне, и навсегда, и до конца жизни.
— Вот и славно, — с довольным видом подвел итог Луиджи дель Кастаньо. И жадно припал к ее губам.