Переделать бывшую комнату Марии в кабинет Криса она спешила с таким расчетом, чтобы все было готово к их возвращению из Бостона. Крис с нетерпением ждал, когда у него появится свой рабочий уголок. Теперь весь дом был в их распоряжении. Франческа вновь начинала ощущать его домом, а не пространством, которое приходится делить с соседями. Йен тоже быстро осваивался — оставлял игрушки в кухне, полюбил смотреть телевизор рядом с отцом и Франческой в ее кровати, по утрам в воскресенье прибегал к ним вздремнуть. Крис и Йен нашли свой дом.
Франческе понадобилось несколько часов, чтобы уложить вещи вечером накануне отъезда в Бостон. Она никак не могла решить, что брать с собой. Наряжаться или лучше выглядеть поскромнее? Брать ли строгий костюм для посещения церкви в сочельник? А коктейльное платье для ужина? Не слишком ли оно сексуальное и короткое? Достаточно ли скромно выглядит вырез? А может, ее наряд слишком сер и уныл? Ей не хотелось ошибиться, страх перед возможной оплошностью каждую минуту угрожал парализовать ее. Крис советовал не ломать голову и надеть джинсы, но Франческа чувствовала, что это будет неправильно. Судя по отзывам Криса, его родные — ревнители традиций. Она надеялась, что он слегка преувеличил, но все равно волновалась. В конце концов она взяла с собой всю отобранную одежду, набив два вместительных чемодана. При виде этого багажа Крис застонал.
— Что ты с собой везешь? — испуганно спросил он.
— Все, — коротко ответила она и счастливо улыбнулась. Она действительно решила не рисковать: уж лучше быть готовой ко всему. В третьем чемодане, поменьше, уместились подарки для Йена, Криса и его родителей. Крис с трудом запихнул вещи в машину. В здании аэропорта их глазам предстал хаос, рейс отложили из-за снегопада в Бостоне. Вылет состоялся лишь в десять часов, в Бостоне самолет приземлился незадолго до полуночи. Несмотря на поздний час, отец Криса встречал гостей. Он был таким же рослым, как Крис, но шире в плечах, с гулким голосом и крепким рукопожатием гарвардского полузащитника, хотя с тех пор, как он играл в команде, прошло пятьдесят лет. Он дружески обнял Йена и пожал ему руку — этот жест Франческа сочла слишком официальным, а в остальном отец Криса казался приятным человеком. Аэропорт закрыли из-за метели сразу после их рейса, ехать в Бостон по занесенным дорогам пришлось медленно. Мужчины беседовали о футболе и политике. Крис предупредил Франческу, что в семье его считают паршивой овцой — за то, что он отказался поступать в Гарвард и переехал в Нью-Йорк. Передавать Франческе, что сказали родители, узнав о его решении, Крис не стал, только объяснил, что в семье не понимают, с чего ему вздумалось заняться дизайном вместо политики или финансов. Женитьба на Ким стала последней каплей. Но и до нее Крис вызывал в семье немало недовольства. Именно поэтому Франческа опасалась, что ее попытка войти в эту семью окажется неудачной.
Родители Криса жили в Кембридже на Брэттл-стрит, по соседству с президентом Гарварда. Все мужчины семьи учились там, прежде чем становились сенаторами, губернаторами и президентами. Это была впечатляющая династия влиятельных лиц. На ее фоне Крис выглядел слишком скромно и непритязательно.
Дома их ждала его мать — миниатюрная женщина с внешностью классической бабушки, благородной сединой и серыми глазами, как у Криса. Ее темно-серое шерстяное платье дополняла нитка жемчуга. Казалось, к новым модам и веяниям она не имеет ни малейшего отношения, разительно отличаясь от матери Франчески. Мать Криса сама показала гостье отведенную ей комнату. О том, чтобы поселиться вместе с Крисом, и речи быть не могло, даже если бы они приехали без Йена. Для Франчески мать Криса выбрала комнату, которую от комнаты самого Криса отделяла вся длина коридора. Ее жест ясно свидетельствовал: в этом доме секс вне брака под строжайшим запретом. Подмигнув занервничавшей Франческе, Крис ушел к себе, его мать пожелала гостье спокойной ночи и тоже удалилась. Франческа поняла, что Крис попытается пробраться к ней позднее. Йен улегся спать в бывшей детской Криса. Дом был полон народу: на праздники приехали брат и сестра Криса с семьями, другие родственники с детьми. Несмотря на огромные размеры дома, гостям едва хватило места. Крис пытался объяснить Франческе, кого они встретят, но она быстро запуталась в двоюродных и троюродных братьях, их детях и тетушках. Путаницу усиливал приезд дальних родственников, в том числе супругов с детьми, среди которых многие носили одинаковые имена. Огорошенная и усталая, Франческа сидела на кровати в своей комнате, когда Крис вдруг приоткрыл дверь, проскользнул в нее и быстро запер. Только тогда Франческа вспомнила, что его мать ни разу не обратилась к ней напрямую, разве что поздоровалась и пожелала спокойной ночи.
— Мама еще не легла, я приду позднее, — скороговоркой сообщил Крис, и Франческа поняла: в доме родителей он следует их правилам. Нарушить эти правила было бы немыслимо даже для него. Потому он и жил в Нью-Йорке, а учился в Стэнфорде на западном побережье. И то, и другое его родители восприняли как предательство.
— Насколько я понимаю, остаться здесь ты не сможешь, — прошептала Франческа, и Крис рассмеялся.
— Если мама застукает нас, то сразу позвонит в полицию нравов, чтобы нас выставили вон. Понятие о приличиях у нее в крови.
— Все ясно.
Ему уже исполнилось тридцать восемь лет, а его родители знать не желали, что он спит с женщиной. Но Крис умел обходить их правила. По сравнению с его семьей родные Франчески казались распутниками. Таков был Бостон. Старый Бостон, старая гвардия.
Через полчаса, когда в доме все стихло, Крис босиком и в одних джинсах на цыпочках прокрался в комнату Франчески.
— Вот и я!
Он прихватил с собой зубную щетку. Теперь оставалось только проснуться утром пораньше, до семи: каждое утро ровно в семь часов его мать спускалась к завтраку. Все в доме подчинялись установленному ею распорядку. Она бдительно следила за всем происходящим вокруг, как и на Виньярде. От ее внимательных глаз не ускользало ничто.
— Мама очень старомодна, — пояснил Крис. Раньше он не упоминал об этом, чтобы не напугать Франческу. Она задумалась: трудно было даже представить, какой хаос внесла в эту семью Кимберли с ее наркоманией и пьянством. Родители Криса явно были не в восторге, особенно в последнее время, когда Ким попала в тюрьму, да еще пыталась похитить их внука. Крис сказал, что его родители ненавидят Ким, и это было неудивительно. Франческа надеялась лишь на то, что ее саму не за что ненавидеть. Она твердо решила в гостях жить по правилам, установленным хозяевами дома, даже если ей самой эти правила кажутся нелепыми.
Ночь они провели вдвоем в ее комнате, Крис поставил будильник, чтобы проснуться без четверти семь. Услышав звонок, он сорвался с постели, бегло поцеловал Франческу, прыгнул в джинсы и рубашку и припустил по коридору в свою комнату, где все еще крепко спал Йен. Им предстояли забавные выходные с играми в прятки, уловками, хитростями и мерами предосторожности, чтобы мать не застала их в одной комнате. Крис был готов подчиняться родителям в важных вопросах, но сейчас опасался настроить их против Франчески. Он надеялся, что она понравится родителям, если им вообще мог хоть кто-нибудь понравиться, и они перестанут осуждать его за то, что он живет в чужом доме. Пусть родители увидят, какой она замечательный человек и как добра к Йену.