Утром его снова повезли на рентген и заставили сдавать кровь. Врачи хотели убедиться, что он действительно не очень сильно пострадал. Он разбудил Эдгара и оставил ему пистолет с мобильным телефоном, засунув их под подушку. В двенадцать часов он снова не смог набрать номер телефона Мастана Гасанова. А в половине первого, когда он вернулся в свою палату, ему позвонил Леонид Кружков.
– Я уже успел побывать в арбитраже, – рассказал он, – там все, как и пишут в Интернете. Дело тянется несколько месяцев. Очевидно, Иосиф Яковлевич хочет взять с них деньги, а Вугар Гасанов настаивает на том, чтобы они договорились. Возможно, что Вугар действует от имени своего старшего брата. Легче всего рассориться со всем миром, гораздо труднее найти компромисс, – рассудительно произнес Кружков.
– Иск действительно на такую большую сумму, – уточнил Дронго, – это ведь больше шести миллиардов рублей по нынешнему курсу?
– Да, действительно. Поэтому и тянут. «Мострек» связан с руководством московской мэрии и никто не хочет отдавать свои деньги. Хотя претензии строительного комбината, который входит в компанию Мастана Гасанова, считают обоснованными.
– Понятно. Что-нибудь еще?
– Больше ничего. В Интернете появилось сообщение об аварии, в которую вы попали. Пришло много электронных писем с сочувствием и пожеланиями скорейшего выздоровления.
– Только этого не хватало! Джил прочтет все эти дурацкие новости, и ей будет плохо. Все, заканчивай разговор. Я позвоню ей в Италию.
Он набрал номер Джил, подождал, когда она ответит. И наконец услышал ее голос.
– Здравствуй, – сказал Дронго, – вернее, доброе утро. У вас еще одиннадцать, а в Москве уже час дня.
– Добрый день, сеньор, – рассмеялась она, – когда ты собираешься к нам прилететь?
– Через несколько дней.
– Это значит через месяц?
– Нет, через несколько дней. Я тебе обещаю.
– Надеюсь, что на этот раз сеньор эксперт выполнит свое обещание, – пошутила она, – у тебя странный голос. Как будто ты разговариваешь лежа.
– Я просто лежу на диване.
– У тебя все в порядке?
– В абсолютном порядке. Я хотел с тобой посоветоваться. Ты гораздо лучше можешь представить себе эту ситуацию. Если муж с женой уже много лет женаты, но во всех домах имеют разные спальные комнаты. И иногда не видятся неделями и месяцами, хотя живут в одном городе.
– Неужели ты говоришь про нас? Хотя мы с тобой чаще бываем в разных городах.
– Конечно, не о нас. Я спрашиваю тебя о конкретной семейной паре. Ты считаешь это нормальным?
– За годы жизни с тобой я стала считать нормальным любую ненормальность. Что ты хочешь услышать? Что они поступают разумно? Нет. Мне кажется, что они поступают неразумно. А сколько им лет?
– Ему пятьдесят два, а ей сорок девять.
– И сколько лет они женаты?
– Почти тридцать. Двадцать девять, если быть точным.
– Значит, просто не очень нормальные люди. Или просто разлюбили друг друга. Как можно жить в одном городе и не видеться неделями? Я этого не понимаю.
– Понятно. Спасибо за совет. Через несколько дней обязательно прилечу.
– Иногда я испытываю такое одиночество. Хочется схватить детей в охапку и лететь к тебе на край света, туда, где ты будешь, в любую точку планеты. А потом я успокаиваю себя и говорю, что ты должен работать, иначе просто превратишься в дряхлого старика и сойдешь с ума. Тогда я начинаю гордиться тобой и еще больше тебя любить.
– Правильно делаешь, – пробормотал он, – и учти, что у меня все хорошо. До свидания.
– Ариведерчи, сеньор, – засмеялась она на прощание.
Он убрал телефон. Увидел, с каким интересом смотрит на него Эдгар Вейдеманис.
– Она тебя любит, – убежденно произнес он, – поэтому все прощает и ждет.
– Я ведь здесь не играюсь, а провожу расследование, – недовольно напомнил Дронго.
– Ничего ты больше не проводишь, – жестко заявил Эдгар, – нас глупо подставили и использовали. Кто-то из тех, с кем мы вчера говорили. Подослал к нам машину с этими убийцами, которые раздавили несчастную Ищееву.
– Тогда скажи – кто это был?
– Откуда я знаю. Ты у нас эксперт по этим проблемам. Тебе и решать. А я только твой помощник. Правда, пострадал я больше, чем ты. Но это-то понятно. Удар пришелся с моей стороны, так и должно было случиться.
– Меня тоже волнует это нападение. Оно нелогичное какое-то, непонятное. Зачем нужно было опрокидывать нашу машину? Кому мы мешали? Мы ведь еще даже и близко не подошли к убийце.
– Вчера мы беседовали со всеми тремя вице-президентами и успели побывать на даче Гасановых, – напомнил Вейдеманис. – Всего пять человек. И один из них возможный организатор нападения на нашу машину? Ты так считаешь?
– Убежден. Кто-то решил, что нужно нас остановить. Не убить, а именно остановить. Но для чего, зачем? Если убийца так опасается нас, то ему в первую очередь нужно сидеть тихо и прятаться. А он вместо этого демонстрирует такую идиотическую настойчивость. Ничего непонятно.
– Тогда скажи, кто из пятерых мог это сделать? У нас в списке остались только родные и близкие Мастана Гасанова. И еще его домохозяйка-горничная, с которой мы не успели пообщаться. Только учти, что она сама пострадала, когда принесли белье, и не может быть в числе организаторов убийства. Итак, кого мы подозреваем? Давай напишем имена на бумаге и проверим наши подозрения.
– Зачем на бумаге, можем сказать и так, – предложил Дронго, – итак, кого ты подозреваешь в первую очередь?
– Мадам Гасанову, безусловно. Способ убийства какой-то не очень мужской. А ты кого?
– Пока самым подозрительным среди них выглядит Иосиф Яковлевич. И знаешь почему? Он единственный, кто знает истинное положение дел компании. И он потерял очень много денег после начала экономического кризиса, когда пытался помочь своему сыну. И вместо двадцати процентов акций у него теперь осталось только восемь. Учитывая, что он фактический руководитель огромной компании, я полагаю, что ему было особенно обидно.
– Если поймем, почему нас сбросили с дороги, то сможем понять и кто стоит за этим преступлением, – согласился Эдгар.
– Меня проверяли еще раз сегодня утром. Кажется, серьезных травм и повреждений у меня нет. Врачи обещают завтра выпустить меня из больницы. Но я надеюсь сбежать уже сегодня.
– Оставишь друга одного? – укоризненно спросил Вейдеманис.