– Спасибо. Надеюсь, что они не отравлены каким-нибудь ядом.

Асадов хмыкнул. Ему понравилась эта злая шутка. Через полтора часа выбритый и одетый в новый костюм Дронго уже стучал в квартиру Сарии Юлдашевой, даже не подозревая, какие новости он узнает от этой женщины.

Глава шестнадцатая

Дверь открыли почти сразу. На пороге стояла женщина неопределенного возраста. Строгий взгляд, собранные на затылке темные волосы, плотная фигура, упрямо сжатые губы. Она мрачно смотрела на гостя. Он с некоторым удивлением взглянул на ее голые руки. Она была в темном платье с короткими рукавами. На руках не было никаких следов ран или ожогов. Может, она вообще не была в больнице?

– Простите, что я вас беспокою, – начал Дронго, – вам, наверно, звонил Руфат Асадов, которого вы знаете.

– Какой Асадов? – не поняла женщина. Она обернулась и крикнула кому-то в комнату: – Ты знаешь Руфата Асадова?

– Знаю. Пригласи гостя войти. Он пришел по делу, – попросила неизвестная из глубины квартиры. Дронго вошел в квартиру. На кровати лежала женщина, удивительно похожая на ту, которая открыла ему дверь. Такой же скорбный взгляд, такие же темные густые волосы, собранные сзади. Но руки у нее были перевязаны. Очевидно, это и была Сария Юлдашева.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Дронго, – простите, что я вас беспокою. Знаю, что вы вышли из больницы только сегодня утром.

– Правильно, – кивнула она, – познакомьтесь. Это моя сестра Махбуба, а это – господин эксперт, который проводит расследование. Что с вашим лицом?

– Попал в небольшую аварию. Не обращайте внимания. Как ваши руки?

– Уже нормально. Сначала все думали, что это такая форма аллергии. Потом проверяли меня, спрашивали, что я ела в тот день. А уже на следующий день поняли, что у меня этот непонятный яд на руках. Вы садитесь, не бойтесь. Я ведь незаразная.

Он сел на стул рядом с кроватью. Старшая сестра встала рядом, внимательно наблюдая за ним, словно опасаясь, что он схватит подушку и задушит ее младшую сестру. Он покосился на этого «сфинкса» и решил сразу задать свой главный вопрос.

– Вы стелили в тот вечер кровать для Мастана Халиловича?

– Да. В этой квартире только я могла входить во все комнаты. Они мне доверяли.

– Расскажите подробнее.

– Все было как обычно. Сергей привез два пакета с бельем. Я даже не стала проверять, знала, какая точная бывает Нина Алексеевна. Вытащила белье для кровати Мастана Халиловича. Уже когда закончила стелить, почувствовала какой-то зуд на руках. Пошла и помыла руки с мылом. А потом села ужинать. И сразу ушла домой. Руки болели все сильнее и сильнее, появились какие-то волдыри, и я позвонила в «Скорую помощь». А потом меня отвезли в больницу, и только на следующий день я узнала, как погиб Марчелло. Бедная собака, я так сильно переживала.

– Вы знаете, что на следующий день какая-то машина сбила и Нину Алексеевну?

– Знаю, – тихо ответила Сария, – это еще более страшно. В чем была вина этой тихой и спокойной женщины? Я уверена, что она не могла положить в белье этот яд. Кто угодно, только не она. За столько лет ни одного нарекания к ней не было. Она все делала в срок и добросовестно.

– У нее не было врагов?

– Никаких врагов. Я хорошо ее знала. И мужа ее знала. Он бедный теперь один остался. Наверно, к дочери переедет, в Саратов.

– Вы давно работаете в этой семье?

– Не так давно. Раньше я в другой семье работала. Но вы можете у них тоже узнать – я всегда старалась работать честно, чужую копейку никогда не брала, свою всегда честно зарабатывала.

– Не сомневаюсь. Вы все время были в доме Мастана Халиловичаа. Кто-нибудь приходил из близких или друзей?

– Нет, не приходил. Мастан Халилович не любил, когда к нему домой приходят посторонние люди. Иногда на дачу ездил, там людей принимал. Но только на даче и тех, кого он сам хотел. А остальные должны были встречаться с ним только у него на работе. Он всегда говорил, что квартира не место для деловых встреч. Один раз его заместитель приехал. Но он не разрешил ему подняться, а сам вниз спустился. Я мусор выбрасывала, слышала, как машина подъехала. Заместитель такой солидный был, в очках. Он долго о чем-то просил Мастана Халиловича, а тот не соглашался, даже нервничал, хмурился. И потом сказал, что подумает. Но наверх его все равно не пригласил.

– О чем они говорили, вы не слышали?

– Нет, не слышала. Но заместитель его долго уговаривал. Я только слышала, как они про миллионы говорили.

– Давно это было?

– Нет. Месяца два или три назад. А потом Мастан Халилович наверх поднялся и начал кому-то звонить. Я слышала, как он кричал в трубку, что нельзя быть таким дураком. Говорил, что не даст ни одной копейки. Очень сердился. Кричал, что все документы нужно вовремя оформлять. А потом сказал, что нельзя так часто в казино играть. Я еще подумала, что он сына ругает.

– Сын часто к вам приезжал?

– Вообще не приезжал. У него своя квартира есть, папаша ему купил. А встречались они только на работе, когда сын туда приходил.

Мастан Халилович при мне несколько раз с женой разговаривал, очень сердился, говорил, что она плохого парня вырастила и воспитала. Лентяя и бездельника. Вот так и говорил.

– А его дочь приезжала?

– Нет. Тоже не приезжала. И жена не появлялась. А это уже неправильно. Жена должна быть рядом с мужем. Всегда рядом. А она не приезжала. Наверно, в обиде была на него. Он ведь мужчина красивый, еще молодой, на него все женщины внимание обращали. А жена не появлялась.

– Понятно. Что говорят врачи, когда вы сможете выйти на работу?

– Только через месяц, говорят. Я уже звонила господину Асадову. Он меня успокоил, сказал, что пока Мастана Халиловича здесь нет и я не нужна. Дай бог, все будет хорошо, и у меня руки заживут.

– Может, они тебя убить хотели, – скорбно вставила старшая сестра, – а ты ничего не поняла. Может, избавиться хотели.

– Нет, – испугалась Сария, – они меня там очень уважают, и ты так не говори.

– Спасибо вам за то, что вы смогли со мной встретиться, – сказал Дронго на прощание.

Старшая сестра пошла его провожать.

– Я думаю, что ваша сестра скоро поправится, – льстиво сказал Дронго, но Махбуба только захлопнула за ним дверь, даже не попрощавшись. Очевидно, она искренне верила, что ее сестре грозила какая-то страшная болезнь в этом доме, полном лжи и разврата. Обе сестры были не замужем, но старшая была старой девой, а младшая уже успела обзавестись кавалером, и поэтому они так резко отличались друг от друга взглядами на жизнь и на людей.