Юля вбежала в поликлинику без пяти восемь. Успела! Филипп ушел на службу раньше обычного, не разбудил ее, а она не услышала будильник. Проснувшись без двадцати восемь, Юля со страшным криком прыгнула в джинсы, натянула куртку прямо на лифчик, а сапоги – на голые ноги, помня о том, что в столе у нее всегда лежит запасная пара колготок. Вместо зубной щетки в рот было засунуто четыре подушечки «Орбита», а причесывалась Юля в такси, украдкой поглядывая в зеркало заднего вида. «Ну и пугало, – злилась она на себя. – Всю жизнь мне требовалось не меньше часа, чтобы навести красоту, а теперь собираюсь быстрее десантника! Что думает обо мне водитель, страшно предположить». Но мужичок за рулем посмотрел на нее дружелюбно:
– Опаздываете, доктор? – и лихо пересек двойную сплошную.
Игра стоила свеч – опаздывать на работу Юля не считала возможным.
Такая дисциплинированность пришла не сразу. Дубикайтис делал замечания, она обещала, что больше никогда, но утренняя чашка кофе была такой приятной, заспанная физиономия требовала тщательного макияжа… И в конце концов, нужно же спокойно определить, какая блузка лучше подойдет к серым брюкам! Она опаздывала и опаздывала, но в один прекрасный день терпение заведующего лопнуло.
– Юля, ты хорошая девчонка, – сказал он, встретив ее на пороге кабинета с часами в руках, – но, к моему глубокому сожалению, я не твой бойфренд, а начальник и по штатному расписанию должен не дружить, а руководить тобой. Между тем руководить человеком, который систематически посылает тебя на хрен, невозможно.
– Александр Кимович, что вы? – пролепетала она. – Я вас очень уважаю…
– Я много раз говорил, что надо вовремя приходить на работу, но ты считаешь возможным игнорировать мои распоряжения. Все прогрессивное человечество трактует такое поведение как послать на хрен. Таким образом, у нас с тобой есть только два пути: или я раз и навсегда объясняю тебе, что меня нельзя посылать, или перестаю быть твоим руководителем. А поскольку меня в ближайшее время вряд ли снимут с должности, уйти придется тебе.
Он говорил спокойно, но Юля страшно испугалась и самой ужасной клятвой поклялась, что больше никогда! Ни при каких обстоятельствах! Только смерть помешает ей прийти на работу в восемь ноль-ноль, и то не факт.
– Ладно, верю, – улыбнулся Самурай.
Поняв, что неприятный разговор закончен, Юля тоже улыбнулась:
– А сам-то ты? Только тем и занимаешься, что посылаешь наше начальство.
Дубикайтис рассмеялся:
– А кто сказал тебе, что оно нами руководит? Оно выжимает из нас последние соки, но ты хоть раз видела, чтобы оно помогло нам решить какой-нибудь вопрос? Облегчило нашу работу? Поощрило наш труд если не деньгами, то хотя бы официальной благодарностью? Обеспечило нас материальной базой? Начмед не делает ничего, что входит в обязанности управленца, только выписывает себе гигантские премии с заработанных нами денег. Поэтому и терпит такое отношение. И дальше будет терпеть.
Пробившись сквозь толпу пациентов, Юля вошла в раздевалку и с досадой обнаружила, что комната занята заведующим и Елизаветой. Как переодеться в их присутствии? Мало того что неприлично, так еще вся поликлиника будет знать, что сумасшедшая Юлия Евгеньевна напяливает куртку прямо на нижнее белье.
Между тем коллеги были заняты важным делом: Елизавета пыталась замаскировать огромный синяк под глазом Дубикайтиса с помощью марлевой повязки.
– Привет, Юль! – пробормотал он, критически разглядывая себя в зеркальце Елизаветиной пудреницы. – Возьмешь в регистратуре на меня распечатку, запишешь сотрясение мозга или параорбитальную гематому.
– Гематому, – сказала Елизавета без улыбки, – я буду настаивать на этом диагнозе.
– Что хочешь, короче, запиши, все лишняя копеечка. Ноотропил назначь мне, витаминчики…
– Александр Кимович! – Елизавета наклеила еще одну полоску пластыря, но синяк все равно нагло светился на лице заведующего. – Если взрослый человек с высшим образованием идет на дискотеку, ввязывается в драку и получает в глаз, назначать ноотропил бессмысленно.
– Почему это?
Елизавета вздохнула:
– Существует понятие в фармакологии: орган-мишень. В случае ноотропила органом-мишенью является мозг. А судя по некоторым клиническим симптомам, таковой у вас, Александр Кимович, отсутствует.
– Ты видишь, Юля, как обращаются с твоим начальником? Кстати, поздравляю тебя! – Дубикайтис захлопнул пудреницу: понял, что принять респектабельный вид ему сегодня не удастся. – Можешь считать себя настоящим врачом. Теперь ты одна из нас.
– Что такое?
– Жалоба на тебя. Помнишь тетку с вазапростаном?
Юля поморщилась. Не так давно на прием к ней пришла женщина средних лет и с порога заявила, что у нее страшно болят ноги, поэтому немедленно следует выписать ей рецепт на вазапростан. У нее, мол, облитерирующий атеросклероз. Добросовестная Юля, неплохо знакомая с этим страшным диагнозом благодаря занятиям на кафедре, осмотрела ноги и не нашла никаких проявлений атеросклероза.
– Я не вижу у вас патологии артерий, – сказала она осторожно, – пульс на стопах превосходный, и никаких признаков ишемии тканей. Нужно искать другую причину ваших болей. Пожалуй, я направлю вас на консультацию к невропатологу.
Тетка заявила, что прекрасно знает, что у нее болит, и спасет ее именно вазапростан, а вовсе не консультации каких-то там врачей, которые все равно ни черта не понимают.
– Тогда зачем вы пришли ко мне? – удивилась Юля. – Принимали бы себе спокойно лекарство… В хирургии сосудов я достаточно компетентна и, когда говорю, что у вас нет облитерирующего атеросклероза, то вполне отвечаю за свои слова. Тем более это заболевание крайне редко встречается у женщин.
– Мне нужен рецепт!
Елизавета, тогда они еще работали вместе, многозначительно скосила глаза. Что-то знает, поняла Юля и вопросительно посмотрела на нее. Елизавета пожала плечами: мол, делайте как хотите.
– Извините, но я не дам рецепта на лекарство, в котором не вижу необходимости, – сказала Юля. – Сходите на прием к невропатологу, к терапевту, чтобы исключить полиартрит, я запишу вас в лист ожидания на доплерографию сосудов, и после обследования мы подберем вам терапию.
Заявив, что все врачи – жмоты, у которых снега зимой не допросишься, женщина ушла, хлопнув дверью.
– Странная какая, – пробормотала Юля.
– Ничего странного. Вы посмотрели в карточке, где она работает?
– Ну и что?
– Я забыла вас предупредить, Юлия Евгеньевна, директор завода выделил специальный фонд для своих сотрудников. Если они предъявляют рецепт от врача, завод оплачивает им лекарства. Многие развели целый бизнес – ходят по специалистам и выклянчивают рецепты на дорогие препараты.
– И что, кто-то выписывает?
– Вы, пожалуй, первая, кто отказал. Остальные предпочитают не связываться, а может быть, и в доле, я не знаю…