Я замер, не дотянувшись до тарелки, поскольку данный кадр был очень любопытным. Начать с того, что его появления я не заметил, несмотря на то, что по привычке старался держать в поле зрения весь зал. Создавалось впечатление, что этот невзрачный мужик с крючковатым носом и пронзительным взглядом каким-то мистическим образом соткался перед нами из воздуха. Одежда неизвестного была мешковатой, серых тонов, но не производила впечатления нищенского рубища, выглядела чистой и опрятной, а ухоженные волосы и аккуратная бородка говорили о том, что человек привык следить за собой. Никакого оружия за плечами или на поясе у мужика не наблюдалось, однако я не сомневался – оно у него имелось.
– Везунчик? – дождавшись, пока я его рассмотрю, то ли спросил, то ли констатировал неизвестный.
Я счел уместным отозваться:
– Он самый.
– Идем! Тебя желает видеть Папа.
Судя по всему, мужик ожидал, что названная им кличка заставит меня безропотно подчиниться приказу, но я не спешил оправдывать его надежд. Пододвинул поближе тарелку с еще не успевшими остыть варениками и скучающим тоном поинтересовался:
– Кто такой Папа, по какой причине он хочет со мной встретиться и почему полагает, будто меня должно волновать его желание?
Неизвестный к такому ответу был не готов. Несколько секунд он удивленно взирал на то, как я старательно работаю челюстями, а потом мрачно заметил:
– Глупая шутка. Папе она не понравится.
Вареники оказались пустоватыми, видимо, повар пожалел начинки. Проглотив сладковатое тесто, я сообщил мужику:
– Это не шутка.
– Значит, тебе просто жить надоело?
Я с королевской небрежностью проигнорировал этот выпад, сунув в рот еще один вареник, и попытался понять, сам пришел мужик или с группой поддержки. Интуиция подсказывала, что во втором случае это тихое и культурное заведение быстро превратится в поле боя, так как к таинственному Папе я отправляться не собирался. Я же не дурак, чтобы добровольно совать голову в расставленный капкан! Беглый осмотр не выявил приятелей неизвестного, что не прибавило мне радости. Если они являлись такими же профессионалами, как и стоявший передо мной мужик, заметить их мне удастся не раньше, чем они сами того захотят.
Тем временем незнакомец в сером продолжал пристально разглядывать меня, явно не собираясь отвечать на вопросы. Сообразив, что дальнейшие попытки вытянуть из него хоть какую-то информацию ни к чему не приведут, я сказал:
– Если у тебя все, будь любезен исчезнуть. Я вообще-то ужинаю, а твое присутствие на моем аппетите сказывается не в лучшую сторону.
– Значит, ты отказываешься принимать приглашение? – уточнил неизвестный.
– Разумеется. Ведь я даже не представляю, кто и с какой целью меня приглашает.
– Что ж, я передам Папе твои слова.
– Ложка, гниль, облако, наваждение, уродство.
– Что? – удивленно переспросил мужик.
– Ничего, – с улыбкой отозвался я. – Но ты можешь передать и эти слова.
После моей невинной шутки незнакомец побагровел. Мне даже показалось, что он собирается меня ударить, поэтому я сместил левую руку, чтобы было удобнее выхватить нож из наруча. Однако мужику удалось справиться со вспышкой ярости. Окинув меня испепеляющим взглядом, он молча развернулся и быстрым шагом покинул заведение. Уф, теперь можно расслабиться и вернуться к вареникам!
– Кто это был? – поинтересовался Ушастик.
– Не знаю, – честно ответил я. – Но подозреваю, работник одной из теневых гильдий Империи. Какой именно, сказать не могу.
«И довольно высокопоставленный работник», – добавил я уже мысленно, проанализировав реакцию неизвестного на мое последнее заявление.
Обиделся, как пить дать! Почему, долго гадать не нужно – видимо, успел отвыкнуть от роли мальчика на побегушках, потому и не выдержал, когда я подчеркнул этот факт. А я ведь только хотел добавить пару очень нужных штришков к своему образу, который должен был сложиться у таинственного Папы, но теперь получил повод для размышлений. Ради чего меня уважили, послав совсем не рядового агента?
– А какое ты имеешь к ним отношение? – спросил Дар, позабыв об ужине.
– Никакого.
– Тогда почему тебя так настойчиво приглашали?
– Навскидку могу выдать два варианта: либо гильдия воров изволила обидеться, когда я слегка сократил ее численность, либо гильдии убийц не понравилось, что некоторое время я выдавал себя за ее члена.
Ушастик некоторое время разглядывал меня, будто видя впервые, а затем с неким оттенком восхищения протянул:
– Да, Ник, с тобой не соскучишься.
Усмехнувшись, я подумал, что когда неизвестный передаст Папе мои слова, скучать нам точно не придется.
Само собой, Ушастик попросил поделиться подробностями моих похождений. Рассказывать было особо нечего. Быстро введя Дарита в курс дела, я вернулся к остывающим вареникам. Не то чтобы я был голоден, просто не хотелось оставлять недоеденный ужин, да и работа челюстей (как и поза орла) отчего-то способствовала мышлению. А подумать было над чем, поскольку неприятность, в которую я умудрился вляпаться, пойдя на поводу у пустого желудка, на порядок превосходила все то, что со мной происходило ранее.
Оставив бесполезные сожаления, я привычно разложил факты по полочкам и вскоре пришел к неутешительному выводу: Ирхон в ближайшее время лучше не покидать. Да, так увеличивается риск отхватить проблем, которые обеспечит мне недовольный провалом Ярут, зато появляется шанс мирно уладить непонятки с ну очень организованной преступностью. Ведь если сейчас намылиться из города, Папа решит, что я собираюсь сбежать, и примет соответствующие меры, которые – зуб даю! – окажутся незамедлительной ликвидацией. А желания играть в догонялки с ворами или убийцами у меня не было – слишком сильно врезался в память эпизод с ограблением.
Если задержаться, то велика вероятность, что вышеупомянутый Папа проанализирует мое поведение и либо оставит меня в покое, либо почтит личным присутствием – в зависимости от того, к какой гильдии он относится. Думаю, убийцы должны сообразить – раз кличка впечатления на меня не произвела, то я не являюсь их коллегой, и светиться лишний раз не станут. А вот воры, чьи претензии повесомей, обязательно придут разбираться лично, поскольку отдавать приказ на мое устранение только за отказ от приглашения Папа не станет, а высылать команду захвата и устраивать публичные разборки поостережется. Смекнет, что шума выйдет много – все-таки я довольно известная личность.
Да, перефразируя старую земную поговорку, – моя популярность меня бережет. Смешно, конечно, но глупо пренебрегать фактором, один раз уже выручившим из беды, а значит, как я уже говорил, нам следует остаться в Ирхоне. На одну ночь, не больше. Надеюсь, этого времени будет достаточно ситуации, чтобы хоть чуточку проясниться. Своими соображениями я поделился с Ушастиком, который продолжал неспешно расправляться с ужином. Правда, уже без особого аппетита.