— Не… Я тебе ее не доверю…
— Инвестиции бережешь аль все-таки влюбился?
— Много будешь знать — не видать тебе родной конюшни и поджидающих там тебя кобыл. Клянусь!
— Ирод!
— Дармоед!
— Диктатор!
— Рохля!
— Я… Я… Нечестно! Ругательство на «я» еще не придумали!
— Ябеда!
— Не… не в тему…
— Язва!
— Ник, ну сам посуди — это даже не ругательство, а похвала!
— Ну тогда я пас.
— Япас? Красиво! А что «япас» означает?
— Япас означает не в меру болтливую, озабоченную, ленивую лошадь!
— Хорошо, что не жеребца! — послышалось насмешливое тихое ржание. — А лошади с такими качествами — очень даже пользуются спросом. Поэтому с ругательством ты опять не угадал! Не могу же я это слово применить по отношению к тебе! Ты даже не лошадь.
Над ухом послышался надсадный стон. Меня встряхнули, руки Ника покрепче прижали меня к себе, и я снова почувствовала мерное покачивание.
— Это значит, что ты сдаешься и мы в ругательства больше не играем? — ехидно фыркнул Борька.
— Это значит, что ты меня уже без рогов забодал! — тихо рыкнул в ответ Ник и посоветовал: — Давай сворачивай вон к тому дому.
— Где написано «Гадаю за поллитру»? Ты че, сбрендил? Тебе ща такого там наворожат! — возмутился Борька.
— Мне сейчас там дадут воды и корку хлеба, а это главное! — невозмутимо ответствовал Никита. — А наворожить я и сам смогу. Пусть только удивляются!
Я не сдержала улыбки, но глаз пока решила не открывать. А может, они сами решили не открываться?
В следующий раз я очнулась от того, что меня куда-то несут.
— Ник? Где мы? — Вырываясь из пут липкой дремоты, я наконец-то распахнула глаза, разглядывая завешанную пучками высохших трав небольшую комнатку, и забарахталась у него на руках. — Поставь меня на ноги!
— Слава богу, ты очнулась! — Он смерил меня внимательным взглядом. — Мы в безопасности. Сегодня переночуем здесь, а завтра с утра поедем дальше.
— Куда поедем? Кольцо потеряно! Навсегда! — В памяти вдруг остро всплыл едва не убивший меня вечер. — Советник… Кстати, а где советник?
— Наверное, вместе с папашкой гоняет белоглазых демонов. — Ник опустил меня на жесткую лавку.
Я поняла, что сижу за круглым столом, очень напоминающим стол моей тетушки. Здесь был и гадальный шар, и карты, и высохшая птичья лапка… Жаль вот только вместо тети Мафани на меня глядела сморщенная годами старуха.
— Здравствуйте… — Я попыталась ей улыбнуться, но она даже не сморгнула, только встрепенулась, обвела комнату растерянным взглядом и снова уставилась на меня. Тут до меня дошло, что, скорее всего, старуха слепая от старости! Как же она тогда гадает?
— И тебе не хворать, девонька! Извини, что чаем не пою. Ноги не ходят. Так что подсуетись сама. Поставь чайник, сготовь еду и накорми себя, меня и мужа!
Я нахмурилась, но тут же улыбнулась, сообразив, что мужем она назвала не Феникса, а Ника! Наверное, услышала его голос, вот и решила, что мы — пара.
— Хорошо. — Я поднялась с лавки и, преодолев легкое головокружение, направилась к холодной печи, занимавшей половину комнаты. — Только вы ошиблись! Ник мне не муж, он…
— Я никогда не ошибаюсь! — довольно резко перебила меня старуха и уже мягче добавила: — Да только не всегда могу разобрать, приходят видения в будущем или в прошлом…
Сердце забухало молотом, когда до меня дошел смысл сказанного ею. Муж? Ник — муж?! Он все-таки останется со мной?! О боже!
— Давай помогу. — Его сильные руки отодвинули меня и сняли тяжелую заслонку. Я только смотрела, как быстро он накидывает в голодное нутро печи сухих щепок и бревнышек, в избытке лежавших у поддувала. Вскоре вспыхнул огонь. — А вот теперь твоя очередь, женушка, из «ни шиша» приготовить что-нибудь съедобное!
Он подмигнул мне, указав на ведро картошки под столом, а сам прошел к старухе и уселся напротив.
— А ты мне, бабушка, скажи как на духу, что видишь, а я уж сам разберусь, было это или будет! — От его стремительных, но по-кошачьи плавных движений испуганно метнулся огонек тусклой лампады, стоявшей на полке с иконами.
Я сосредоточенно посопела, разглядывая не замечающего моего праведного негодования парня, и вздохнув, поплелась к картошке. Ну и ладно! Сам виноват! Будет вместо картошки горох кушать! Да я картошку никогда даже не чистила! Мне? Готовить?! Вот придумал!
Вытащив из-под стола ведро, я огляделась в поисках того, чем можно было бы привести в исполнение придуманное мной наказание. Мой взгляд остановился на воткнутом в стену охотничьем ноже.
Хм… Странная лачуга! Хозяйка не видит и не ходит, а картошку и щепу для топки ей кто-то приносит, да еще и ножи в стены метает…
Недолго думая я подошла к ножу и после долгих раскачиваний и усилий вытащила его. Покрутила в руках и, еще раз выразительно вздохнув, сетуя на мою печальную судьбину, уселась за стол. Взяв картофелину побольше, я, не забывая прислушиваться к бормотанию бабки, принялась ее чистить. (По крайней мере, тогда мне казалось, что мои действия называются именно так.)
— Все круг. Время бежит по кругу, и я не знаю, где сейчас ты и где сейчас в этом круге она. Спрашивай. Расскажу все, что увижу, а решать, нужна эта информация или нет, тебе.
— Мы ищем кольцо, — без предисловий начал Никита. — Оно… магическое. Исполняет желания, а взамен дает только несчастья. Говорят, что этим кольцом владеет огненный демон…
— Стой! — Бабка вытаращилась так, что я даже немного отодвинулась (мало ли…), и без ошибки нашла слепыми глазами Ника. — Я знаю, о чем ты хочешь узнать! Только, пожалуйста, не ищи его! Твою беду можно решить по-другому! Бери девчонку, и бегите, пока ОН вас не нашел! Запомни! Если ты найдешь кольцо — ты погиб!
— Не так страшен черт, как его малюют! — парировал Никита, покосился на крошечные картофелины-горошины, которые выходили из-под лезвия моего ножа, и снова уставился в изрезанное морщинами лицо старухи. — Как нам его найти?
Гадалка вздохнула и отвела глаза.
— Я не вижу, где оно. Слишком давно затерялся след…
— Значит, ты нам не поможешь? — Ник прищурился.
— Я — нет! — тут же вскинулась старуха. — Не хочу брать грех на душу. Но ежели так охота сгореть дотла — ступайте к сестрице моей!
— Далече?
— В сторону Кипеж-града, день пешком до Кудыкиной горы. Она там одна, мимо не промахнетесь. На вершине найдете дом. В нем и обитает моя сестра.
— А как звать твою сестру? — Ник снова покосился на усыпавший стол «горох», в который превращалась так опрометчиво отданная мне на растерзание картошка.