— Угу. А при чем тогда тут вы?
— А мы прямые кандидаты в женихи! — У меня получилась невеселая усмешка. — Даже я. Кто завтра выиграет забег, тот станет претендентом на звание жениха моей коллеги, то бишь принцессы Яллар.
— А если выиграешь ты? — Тетя недоуменно нахмурилась. — Она же не далее как завтра ночью узнает, что ты не парень, и накостыляет тебе по шее из самых лучших побуждений!
Я покачала головой:
— Не узнает. Если выиграю я или Афанасий, в любом случае во дворец пойдет Ник. Чтобы ничем не рисковать.
— Ничем не рисковать? Очнись, Вась, это же твой разлюбезный Никита! И ты его сама отпустишь к чужой девке? И не побоишься?
Я передернула плечами и, пытаясь скрыть непрошеные слезы, уставилась на одну очень яркую и такую далекую звезду.
— А чего бояться, теть? Ежели я ему нужна — вернется и в чистоте себя убережет, а на нет и суда нет! Я неправа?
— Неправа! — отчеканила тетя. Ее губы приблизились и забормотали, зашептали: — Хочешь мужика привязать, так привязывай! Да не словом, а делом! А потом уже и отпускать в стан врага не страшно! Будет чем обратно приманить! Понятно?
— Понятно! — Я снова вгляделась в черно подведенные глаза тети. — Да только никакое «дело» не поможет, если человек сам не ам и другим не дам! Я уже даже начинаю думать, что ему от меня только награда и нужна! Сегодня вон поцеловал и в угол забился! Спрашивается, неужели я такая страшная?!
— Говоришь, в угол забился? — Мафа сосредоточенно поскребла длинным ногтем висок и выдала: — А ежели он не тебя, а за тебя боится? Думает — дурное дело нехитрое, а вот потом…
— Что потом?! Если так думать, никакого потом никогда не будет! — Я едва не топнула. Боится! Отговорка! Чего боится?!
— А ты проверь его! — Тетя заговорщицки оглянулась и громко зашептала: — Знаешь, как я отца… — Она вдруг сбилась. — Э-э-э… Отца, говорю, когда моего дома не было. Давно. Еще по молодости… Проверила я так одного молодца… Что к моей сестре свататься удумал. Точнее, сначала на меня поглядывал, а вот потом… Ну дык вот! Пока он спал, улеглась я рядышком и ну его целовать!
— И что? — Забыв о страхах, я поднесла зеркало поближе, боясь пропустить хоть словечко. Но тетя решила не вдаваться в подробности.
— И то! Проверку-то он прошел, только, подлец, все равно на деньгах и власти женился! — Тетя растянула губы в кривой улыбке и, украдкой размазав сурьму по щекам, снова соизволила на меня взглянуть. — Но ты меня не слушай. Права ты! Верить надо! Любит — вернется! Вот! Самая верная проверка, деточка! — И поспешно сменила тему: — Значит, так! Завтра я тебе подсуроплю ровную дорогу и ветер в спину. Ну и хворь напущу на конкурентов. Не знаю, скольких достану, но с толчка поутрянке человек десять не встанут!
— Ха! Спасибо, конечно, теть! — Вспомнив очередь, что сегодня толпилась на площади у конюшен, я только печально покачала головой. — Но десять человек — это что слону дробина! Видела бы ты, сколько было желающих!
— А если массового поражения? — Тетя подмигнула. — Не боись, деточка! Чтобы я да какую каверзу не удумала?! Ложись спать! Утро вечера мудренее!
Какое-то время я разглядывала покрывшееся рябью зеркало, пока в нем не отразились любопытные звезды, сунула бесполезное стекло за пазуху и направилась к мужчинам. Змей, повернувшись к нам спиной, завернулся в одеяло и, сменив гнев на милость, теперь похрапывал тихо-тихо.
Я осторожно, чтобы не разбудить, забралась на мягкие ковры и, вытащив из-под бока Змея одну подушку, с наслаждением опустила на нее голову. Надо спать! Завтра на рассвете начнутся гонки! Самые главные в моей жизни. Наверное, весь город уже спит в предвкушении завтрашнего дня!
Надо спать!
Я честно закрыла глаза и тут же их открыла. Интересно, что тетя хотела сказать? Когда советовала проверить Ника? Если просто поцеловать — то уже было, и я ничего не поняла! Или целовать нужно именно тогда, когда он спит?
Приподнявшись на локте, я с трепетом взглянула на него. Точнее, на его размытый в темноте силуэт. Мало того что на чердаке хоть глаз выколи, так еще и закрылся с головой легким одеялом! А если и вправду проверить? Ну то есть поцеловать? Только как я пойму, прошел он проверку или нет? Вот черт! Надо было тетю как следует расспросить!
Я в задумчивости села, коснулась зеркальца… и решила не тревожить ее по пустякам. Уж если тетя поняла, как эта проверка работает, так неужто я не пойму? Подобравшись поближе к Нику, я медленно потянула одеяло и склонилась над ним, ориентируясь только на легкое размеренное дыхание. Что же темно-то так? Даже далекие звезды не доносили до нашего чердака свой призрачный свет. Как бы не промахнуться с поцелуем! А ну как оставлю засос на носу или чмокну, как покойника, в лоб? Вряд ли он правильно отреагирует на такие знаки внимания!
Если отреагирует вообще! Вон как спит сладко. И плевать ему на все проверки! Эх, что ж боязно-то так?
Стараясь унять внезапно охватившую меня дрожь, я коснулась его лица, мазнула губами по щеке и наконец нашла то, что искала. Губы, такие мягкие, такие горячие, словно только и ждали меня. Впились в мой рот жарким поцелуем, заставляя замереть от волнения.
Не ожидала я от спящего Никиты такого напора! Ой, мамочки!
Сильные руки мужчины сжали меня в кольцо, а пальцы впились мне в филейную часть так, словно хотели из одной меня сделать две!
— Ник, подожди… — Я на миг успела прервать сумасшедший поцелуй и глотнуть воздуха. — Я только хотела…
Но договорить он мне не дал. Кувыркнул в воздухе, и я оказалась в западне его тяжелого тела, любопытных рук и ненасытных губ. Кажется, я слышала треск одежды и голос Змея, что-то бормотавшего о «силах небесных», но мне было уже все равно. Я крепко зажмурилась от страха. Затем страх перерос в панику, а паника во что-то неодолимое, наполненное ужасом и… сумасшедшей сладостью, которая подчиняла меня все сильнее, в каком-то первобытном, безумном действии делая наши тела одним целым.
А может, это какой-то магический ритуал?
Кажется, я кричала от невероятного, разрывающего восторга и плакала, когда тот невидимый, что дарил мне этот восторг, оставлял меня одну. Но он возвращался, чтобы снова подчинять меня себе и подчиняться.
— Ник… Ник? Ник! Ник!!! — Не в силах больше сдерживаться я распахнула глаза. — Я люблю тебя! Я очень тебя люблю!!! Больше всех на свете!
Темный силуэт мужчины устало опустился рядом со мной на подушки.
— И я люблю тебя, моя принцесса! — едва слышно шепнул он, приподнялся на локте, и я почувствовала его пальцы, скользнувшие по щеке, шее, ложбинке между грудями. — Очень люблю!
Вдруг луч любопытной луны заглянул в темноту чердака, высвечивая все тайны, прятавшиеся в сумраке летней ночи, и я замерла от ужаса, глядя вместо серых глаз любимого в выжженные бельма моего мужа. Обожженные губы Феникса растянулись в жуткой улыбке, и, прежде чем провалиться в забвение, освобождающее от кошмара, я услышала: