— Дело ваше, — сказал я ей, — можете отказаться от обыска. Но учтите: если из-за какого-нибудь неудачного жеста Фриц продырявит ваш животик, на меня не сетуйте.
Она метнула на меня еще один взгляд, но подчинилась. Я обыскал и ее, правда, не столь тщательно, как Джонсона, затем заглянул в ее сумочку; не найдя ничего, я вернул сумочку Джейн и подошел к Хаккету, чтобы выяснить, что с ним стряслось. Хаккет, благодарение Богу, не выл и не стонал, хотя на выражение его физиономии стоило посмотреть. После того, как Джонсон возвестил всем про кровь, Хаккет начал судорожно ощупывать голову, и теперь с отвисшей челюстью уставился на окровавленные пальцы.
— Это что — кровь? — прохрипел он.
Надо сказать, то жалкое зрелище, которое он собой представлял, мало способствовало популярности Ниро Вульфа. Мельком взглянув на него, я отчеканил:
— Нет, сэр. Только неглубокая царапина в верхней части уха. — Я вытер кровь своим носовым платком. — Пожалуй, вам лучше пойти в ванную и воспользоваться полотенцем.
— Но я не… ранен?
Я готов был прикончить его на месте. Однако я сдержался и, напомнив Фрицу, по-прежнему стоящему с моим револьвером, чтобы посетители не вздумали двигаться, повел Хаккета в ванную в дальнем конце коридора, прикрыв за нами дверь. Показав струхнувшему толстяку в зеркало его ухо, я смазал ранку йодом, заклеил пластырем и велел ему, чтобы он оставался здесь, пока не успокоится, а потом возвращался назад, но не встревал в беседу. Он обещал, но я в ту минуту не дал бы за него и мокрой сигареты.
Не успел я войти в кабинет, как Джейн заверещала:
— А его вы обыскали?
Я пропустил ее выпад мимо ушей и, обойдя стол Вульфа, принялся разглядывать спинку кресла. Подголовник кресла был обит коричневой кожей. Напротив того самого места, где должно было располагаться левое ухо Хаккета, когда он сидел, в восьми дюймах сверху и примерно в футе слева в коже зияло отверстие. Заглянув с обратной стороны, я удостоверился, что оно сквозное. Осмотрев стену за креслом, я заметил еще одну дырку, пробитую в штукатурке. Я достал отвертку и молоток из нижнего ящика моего стола и принялся оббивать вокруг штукатурку, пока не наткнулся на что-то твердое. Тогда я продолжил работу ножом. Наконец мои старания увенчались успехом, и я зажал то, что выковырял из стенки, между большим и указательным пальцами. Как раз в этот миг из ванной вернулся Хаккет, похоже, несколько овладевший собой.
— Вот пуля, — назидательно сообщил я. — Тридцать восьмого калибра. Она пролетела, задев ухо мистера Вульфа, через спинку кресла и испортила стену. Теперь на штукатурке будет нашлепка, как бельмо на глазу.
Джейн скривилась. Джонсон, усевшись, вперился в меня прищуренными глазами. Хаккет сказал — видимо, считая, что он ни во что не встревает:
— Я их еще разок обыщу.
Я отвел от него глаза, чтобы не метать молнии, и сдержанно произнес:
— Не стоит, сэр. Все в порядке, я проверил. Но я полагаю…
— Может быть, — вставил Джонсон, — Вульф сам в себя выстрелил?..
— Да, как же, — кивнул я головой. — Мистер Вульф с удовольствием позволит вам удостовериться, что у него на лице нет следов от пороха.
— Так он их смыл в ванной, — ядовито процедила Джейн.
— Их не смоешь. — Я снова обратился к Джонсону: — Если хотите, я вам дам лупу. Можете заодно исследовать и кожаную обивку.
Провалиться мне на месте, но он принял это всерьез. Кивнул, встал, и мне пришлось отдать ему лупу из стола Вульфа. Сначала Джонсон изучал кресло — тот участок, что непосредственно примыкал к пулевому отверстию, а потом добрался и до Хаккета, принявшись рассматривать его лицо и ухо. Хаккет стоял спокойно, поджав губы и глядя куда-то поверх головы майора. Наконец Джонсон вернул мне лупу и уселся на прежнее место.
— Ну как, — спросил я, — стрелял в себя мистер Вульф?
— Нет, — признал Джонсон. — Если только он не обернул чем-нибудь револьвер.
— Ну, конечно, — съязвил я, — он завернул его в подушку и, держа на расстоянии вытянутой руки, нацелил себе в ухо и спустил курок. Вы бы не попытались сами повторить этот подвиг? Да еще так, чтобы пуля просвистела в дюйме от виска?
Джонсон не отрывал от меня глаз.
— Я всего лишь предельно объективен, — заявил он. — Пусть с некоторыми натяжками. Я не спорю, мое предположение выглядит весьма маловероятным.
— Насколько я могу судить о случившемся, — начал было Хаккет, но я, не ожидая от него ничего путного, перебил:
— Простите, сэр. Пуля, конечно, это уже кое-что, но найти пистолет было бы еще лучше. Давайте тоже будем предельно объективными. Может быть, нам удастся найти пистолет в гостиной.
Я направился к двери, уцепив Хаккета за локоть, чтобы толстяк вышел со мной вместе, и бросил на ходу Фрицу:
— Проследи, чтобы они не двигались с мест.
— Но я хотел бы присутствовать… — запротестовал Джонсон, поднимаясь.
— Черта с два. — Я повернулся к нему и повысил голос. — Посидите пока, братишка. Я и так стараюсь держать себя в руках и не грубить. В чьем доме свищут пули, может, в вашем? Клянусь Богом, если вы ослушаетесь, Фриц продырявит вам колено.
Он что-то возразил, и Джейн тоже пыталась настаивать, но я проигнорировал их и, пропустив вперед Хаккета, вышел в гостиную, плотно закрыв за собой звуконепроницаемую дверь.
Хаккет принялся было возбужденно тараторить, но я велел ему заткнуться. Он не унимался. Тогда я сказал, чтобы он выкладывал, но только побыстрее.
— Просто невероятно, — заявил он, поймав мой взгляд и выбирая слова, — чтобы кто-то из них выстрелил в меня отсюда, через открытую дверь, а я ничего не заметил.
— Вы мне уже это сказали в ванной. А еще вы сказали, что не помните, открыты или закрыты были ваши глаза, и если открыты, то куда вы смотрели, когда раздался выстрел. — Я вплотную наклонился к его физиономии. — А теперь слушайте. Если вы вообразили, что это я или Вульф стреляли в вас, я вам живо прочищу мозги, которые, судя по всему, весьма в этом нуждаются. Один простой факт: пуля, задевшая ваше ухо и пробившая спинку кресла, неминуемо должна была прилететь только через эту дверь из гостиной. Она не могла прилететь ни из прихожей, ни еще откуда-нибудь, потому что еще не изобрели пистолетов, стреляющих по кривой траектории. Кто виноват, что вы смотрели непонятно куда или вообще зажмурились, а может, временно ослепли? Сейчас от вас требуется лишь одно — сидите тихо в кресле у стены, не двигайтесь и помалкивайте.
Он что-то проворчал, но подчинился. Я осмотрелся. Если допустить, что стреляли из гостиной, то теоретически пистолет или остался здесь, или его кому-то передали, или выбросили. Передать его не могли, ведь я очутился здесь не позже чем через пять секунд после выстрела, когда Джейн Гир с Джонсоном уже пялились друг на друга. Выбросили? Тоже вряд ли — окна были закрыты, шторы на них опущены. Таким образом, оставалось только первое предположение, и я взялся за поиски.