Было очевидно, что оружие далеко спрятать не могли, ибо пяти секунд явно маловато, чтобы поддеть половицу или просверлить отверстие в ножке стола. Поэтому я сосредоточился на менее изощренных местах, заглядывая под мебель и за занавески. Хотя я был совершенно уверен в успехе, меня не оставляло странное ощущение, что как бы я ни старался, пистолет мне не найти. Не знаю, откуда оно появилось. Впрочем предчувствие не оправдалось. Когда я добрался до большой вазы на столе между окнами и заглянул внутрь, я различил что-то белое; сунув туда руку, я нащупал пистолет. Я подцепил его за спусковой крючок и извлек на свет божий. Судя по запаху пороховой гари, из оружия недавно стреляли, хотя, разумеется, он уже успел остыть. Это был допотопный «гранвиль» тридцать восьмого калибра, того и гляди заржавеющий. Белый предмет, который я заметил в вазе, оказался обычным мужским носовым платком, через прореху в котором торчала рукоятка револьвера. Осторожно, чтобы не оставить отпечатков, я выдвинул барабан. Так и есть — пять патронов на месте, а шестого не хватает.
Хаккет подскочил ко мне, пытаясь что-то сказать. Я был краток.
— Да, это тот самый револьвер, из которого стреляли, и он не принадлежит ни мне, ни Вульфу. Может, он ваш? Нет? Отлично. Ладно, не нервничайте. Сейчас мы вернемся туда, и запомните, работенка предстоит только для моих мозгов, но не для ваших ни в коей мере. Не пытайтесь мне как-либо помочь. Проверьте себя, как долго вы способны не раскрыть рта. Просто напустите на себя важный вид, словно вы уже давно обо всем догадались, и если все закончится нормально, то получите лишнюю сотню долларов. Идет?
Будь я проклят, если он на это не ответил:
— Две сотни. Ведь в меня стреляли. Еще дюйм, и мне пришел бы конец.
Я ответил, что насчет второй сотни пусть договаривается лично с Вульфом и, открыв дверь в кабинет, пропустил лже-Вульфа вперед. Он обошел Джейн Гир и уселся в то самое кресло, в котором только что избежал смерти. Я развернул свой стул и приготовился к бою.
— Ну и что вы там нашли? — резко спросил Джонсон.
— Вот, — бодро ответил я, — старый револьвер, «гранвиль» 38-го калибра, тот самый, из которого не так давно палили. — Я осторожно положил его на свой стол. — Фриц, можешь вернуть мне мою пушку.
Он повиновался.
— Спасибо. Эту древность, завернутую в носовой платок, я обнаружил в вазе на столе в гостиной. В барабане осталось пять патронов и одна стреляная гильза. Револьвер этот чужой. Я его никогда прежде не видел. Теперь, похоже, все начинает становиться на свои места.
Тут Джейн взорвалась. Сперва она обозвала меня предателем. Потом заявила, что желает видеть адвоката и намерена отправиться за ним сию же минуту. Затем принялась ругать Хаккета, и весьма изобретательно. Она сказала, что более подлой ловушки история еще не знала.
— Теперь мне ясно, черт побери, — добавила она, обращаясь к Хаккету, — каким образом вы состряпали ложное обвинение Питеру Руту. И я позволила этому подлецу Гудвину вешать мне лапшу на уши!
Она вскочила с кресла, вся полыхая от гнева — зрелище было изумительное.
— Но на этот раз у вас ничего не выйдет! Немыслимые мерзавцы!
Надо сказать, что Хаккет с самого начала пытался ей что-то возразить, все повышая голос, но слышно его стало, только когда она приумолкла, чтобы перевести дух:
— …этого не потерплю! Вы явились сюда и хотели меня убить! И даже чуть не убили! А теперь еще порете чушь о каком-то Питере Руте, о котором я в жизни не слыхал!
Он с таким чувством это произнес! Или он забыл, что изображает Ниро Вульфа, или, наоборот, в волнении решил, что он и есть Ниро Вульф. Он продолжал:
— Послушайте! Я не потерплю…
Она повернулась и направилась к двери. Я уже был на ногах и рванулся за ней, но на полпути прирос к полу: дверной проем целиком заполнила огромная глыба, загородив Джейн путь.
Джейн резко остановилась и, вытаращив глаза, попятилась.
Глыба вдвинулась в контору и прогудела:
— Добрый день. Я Ниро Вульф.
Эффект был потрясающий. Все словно онемели. Вульф двинулся вперед, а Джейн снова попятилась, даже не глядя по сторонам, и чуть не споткнулась о ногу Джонсона. Остановившись возле письменного стола, Вульф поманил пальцем Хаккета:
— Будьте добры, сэр, пересядьте в другое кресло.
Хаккет, ни слова не говоря, бочком подвинулся к красному кожаному креслу. Вульф, наклонившись, полюбовался на дыру в спинке своего кресла, потом перевел взгляд на отверстие в штукатурке дюймов до четырех в диаметре, которое я проковырял, доставая пулю. Удовлетворившись осмотром, он хрюкнул и грузно уселся.
— Все это становится похожим на фарс, — подал голос Джонсон.
— Я ухожу, — бросила Джейн и решительно направилась к двери.
Я это предвидел и, сделав два шага, крепко схватил ее за руку. Я не остановился бы и перед тем, чтобы слегка выкрутить строптивице руку. Джонсон вскочил на ноги, сжав кулаки. Интересно, как им удалось всего за каких-то сорок восемь часов дойти до таких отношений, что Джонсон так и трясся от ярости при виде другого мужчины, прикасающегося к его Джейн. Подойди он поближе, он рисковал бы тоже получить ссадину на ухе, благо на тот случай, если бы пришлось его успокоить, в свободной руке я держал увесистый револьвер.
— Прекратите! — хлестко прогремел голос Вульфа, и мы застыли как статуи. — Мисс Гир, вы можете уйти, если хотите, но только после того, как я скажу пару слов. Прошу вас, мистер Джонсон, сядьте. Мистер Гудвин вооружен, и он, как видите, сейчас явно не в лучшем настроении, так что вы рискуете. Арчи, сядь за стол, но пистолет не убирай и будь наготове. Один из них и есть убийца.
— Ложь! — чуть задыхаясь, выкрикнул Джонсон. — И кто вы такой, черт возьми?
— Я, кажется, представился, сэр. А тот джентльмен — временно у меня на службе. Когда моей жизни начали угрожать, я его нанял в качестве подставного лица. Знай я раньше, что мне грозит всего-навсего царапина на ухе, я бы мог сэкономить деньги и избежать серьезнейших неудобств.
— Жирный трус! — фыркнула Джейн.
Вульф покачал головой.
— Нет, мисс Гир. Разница невелика, но я вам могу ее назвать. Не быть трусом — заслуга небольшая, но я не трус. Назовите это самомнением или, если угодно, честолюбием. Я невыносимо самонадеян. Я был убежден, что тот, кто убил мистера Джонсона, достаточно дерзок, умел и умен, чтобы добраться и до меня. В случае моей гибели я сомневаюсь, чтобы убийцу поймали. Если бы вместо меня убили другого, а я остался в живых, я бы довел дело до конца. Так что это — оправданная самонадеянность, а не трусость. — Он резко повернулся ко мне.
— Арчи, соедини меня с инспектором Кремером.
Всех вдруг словно прорвало, и со всей страстью. Краешком глаза я следил за ними, пока набирал номер. Вульф же прервал их.