В одной руке он держал моток веревки, в другой – извозчицкий кнут. Господин Мигель запер дверь; семеня коротенькими ножками, словно покатился вперед. Заред инстинктивно попятилась. Вельможа бросил на нее мимолетный взгляд, остановился возле стола и разлил вино по бокалам. Только после этого губернатор снизошел до разговора.
– Я не стану скрывать, – с высоты своего положения заявил он, – до утра ты принадлежишь мне, и только мне. Никто не станет тебя искать, не отзовется на крики, и в твоих же интересах сделать все так, как того пожелаю я.
С этими словами господин Мигель скинул нарядный камзол. Живот губернатора, давно потерявший первоначальную форму, безобразным мешком свисал над широким ремнем.
– Будешь умницей – получишь удовольствие. Я умею его доставлять женщинам, – плотоядно смакуя каждое слово, заверил господин Мигель. – А утром слуги отведут тебя на корабль. В целости и сохранности. Продолжишь, так сказать, морскую прогулку, – губернатор ухмыльнулся. – В противном случае я воспользуюсь вот этим… – Чиновник бросил на кровать моток веревки. – И все равно получу свое, но уже менее приятным для тебя способом.
Заред ужаснулась, догадываясь, что ей предстоит. Капитан не продал ее, а всего лишь дал попользоваться. Словно вещь! Удушливой волной к горлу подкатило отвращение.
Видя, что девушка по-прежнему не намерена падать в его объятия, господин Мигель недовольно предупредил:
– Ты заставляешь ждать, а это очень невежливо по отношению к человеку, олицетворяющему королевскую власть. Поэтому мне придется тебя отстегать, – вельможа похлопал стеком кнута по ладони. – Мою маленькую негодницу, – добавил он таким тоном, словно сюсюкался с ребенком.
Заред застыла на месте, боясь верить своим ушам. Тогда губернатор хлебнул вина; с бокалом в левой руке подошел к ней и с размаха влепил увесистую пощечину. Заред показалось, что из глаз брызнули искры, она потеряла равновесие и упала. Губернатор допил вино, вернулся к столу и поставил пустой бокал на место.
– Не находишь, что лежать на полу не столь удобно, как в мягкой постели? – с нескрываемой издевкой спросил он пленницу и тут же, как меняющий окраску хамелеон, растекся сладким сиропом: – Поднимайся же скорее.
Внутри Заред закипала ненависть. Девушку уже не радовало, что ей удалось избежать каторги, и вместо вонючего трюма она находится в теплом богатом доме. Мысль отдаться господину Мигелю добровольно показалась Корвин дикой и безрассудной. Но вместо того, чтобы вспыхнуть – чего от нее ожидал вельможа, – она потупила глаза и кротко произнесла:
– Любить вас, Ваше Сиятельство, большая честь для такой простолюдинки, как я.
Губернатора несколько озадачило поведение пленницы, но лишь слегка и совсем ненадолго. Кто как не он был сейчас хозяином положения!
Сладострастно посмотрев на Заред, господин Мигель вновь подошел к ней и попытался обнять. Воспользовавшись моментом, девушка перенесла тяжесть тела на левую ногу и, скользнув под правой рукой губернатора, поймала его на движении вперед и вложила все силы в единственный решающий удар. Он пришелся в двойной подбородок, составлявший с шеей господина Мигеля единое целое. Лицо первого в Мерселе чиновника побагровело, глаза налились кровью, и он повалился на пол. Пока губернатор хватал ртом воздух, не в силах подняться, Заред связала ему руки и ноги, соорудила из простыни кляп и вставила в рот.
Дверной ключ она отыскала во внутреннем кармане камзола. Девушка подошла к двери, опустилась на колени и попыталась сквозь замочную скважину разглядеть, стережет кто-либо покой «влюбленных» или нет. Сперва ей показалось, что в коридоре пусто, сердце радостно затрепетало, но, когда дыхание выровнялось, слух уловил негромкие шаги. Самого человека она не видела, однако, что он там, сомнений не возникало. Шаги то приближались, и тогда отчетливо раздавалось тяжелое сопение, то удалялись, затихая в дальнем конце коридора. Единственным положительным моментом в сложившейся ситуации было то, что слугу не интересовало происходящее за дверьми. Окажись он немного любопытнее, тишина в спальне стала бы поводом для беспокойства, и Заред бы тут же схватили.
Убедившись, что не сможет освободиться самостоятельно и в его положении остается только ждать, губернатор благополучно заснул, оставив девушку наедине с ее страхами.
Заред прикинула, стоит ли пытаться бежать сейчас. По коридору бродил слуга, и выйти через дверь незаметно было невозможно. Тогда Корвин подошла к окну, осмотрела ставни; открыла их, боясь наткнуться на железные прутья. Слава Флэа, решетки снаружи не оказалось. Заред осторожно высунулась из окна. Внизу беседовали два человека в форме ополченцев, трое слуг убирали мусор. Пока все не разойдутся, о побеге не могло быть и речи.
Рвать простыню на полосы и вязать из них веревку не требовалось – ее так удачно прихватил с собой губернатор. Однако часть веревки пошла на путы, оставалось не более четырех ярдов. «Если повиснуть на руках, – подумала Заред, – до земли останется ярда три. Прыгнуть с такой высоты на землю не проблема». Она еще раз осмотрела ставни, пытаясь определить, выдержат они ее или нет. Тонкие резные дощечки красного дерева не внушали доверия. Губернатор не боялся нападения и, строя особняк, основной упор сделал на его красоту.
Корвин очень хотелось, чтобы сейчас ей кто-нибудь подсказал, как нужно поступить. Она вспомнила черноволосого здоровяка, обещавшего заботиться. Заред не сердилась на него, он был таким же пленником, как и она сама. Наверняка мужчин надежно заперли, о том, что ее вернут на корабль, здоровяк знать не мог.
«Кровать! – догадалась девушка. – Веревку можно привязать к спинке кровати». Заред попыталась придвинуть «ложе любви» к окну, но, изготовленная из дубового массива, украшенная бронзовыми шишечками кровать не сдвинулась даже на дюйм! Девушка повторила попытку – безрезультатно. «Корни она там пустила, что ли?! – разозлилась Заред. – Может быть, заставить губернатора?»
Она посмотрела на чиновника. В ногах господина Мигеля темнело влажное пятно – городской глава обмочился, как самый последний бродяжка. «Нет, нельзя, – отбросила Заред идею. – Со связанными руками помощник из него все равно никакой».
Как это нередко случается, смертельная усталость навалилась внезапно. Мысли начали разбегаться, веки потяжелели и не слушались. «Не спать, не спать, не спать!» – борясь со сном, девушка пошлепала себя ладонями по щекам.
Остаток ночи превратился для Заред Корвин в настоящую пытку. Чтобы не заснуть, пленница несколько раз ополаскивала водой лицо, ела фрукты, как маятник ходила из угла в угол, до мельчайших подробностей изучила картину.
Садовники закончили работу лишь под утро, но, едва затихли их голоса, свое присутствие обозначил губернатор. Вельможа проснулся от боли в затекших конечностях. Издавая звуки, напоминающие зов недоеной коровы, он попытался ползти. Заред сделала из куска веревки скользящую петлю, набросила ее губернатору на шею; конец привязала к спинке кровати. Господин Мигель мгновенно затих, не желая сводить счеты с жизнью таким диким способом.