Нападавших передо мной было шестеро – трое у ближнего окна и еще столько же метрах в пятнадцати. Те, что поодаль, чуток отошли назад, один пытался перебинтовать ногу, остальные, распластавшись по земле, держали наготове арбалеты. Обороняющихся им через глубокую узкую нишу было не достать, зато лестница, ведущая из подвала, – как на ладони.
Ближняя троица тем временем прижалась к стене. Стоящий справа от окна хранитель быстро заглянул в вентиляционное окно и, отдав арбалет соседу, взял у того что-то из рук.
Вгонять себя в раж я начал уже на бегу. Кровавая пелена опустилась, когда рука занесла кинжал для удара. А дальше… Дальше был танец. Чудесный, легкий и стремительный. Воздух будто загустел, превратился в вязкое желе. Но только не для меня. Черт подери! Не устаю поражаться этому ощущению. Если б можно было жить в нем постоянно… Я скользил меж черных фигур и видел, как глаза хранителей удивленно округляются, глядя туда, где меня уже нет, а кровь парит в воздухе алыми лентами. Клинок колол и резал, бил уже мертвые тела, не успевшие осесть наземь. Как жаль, что их всего трое, а миг блаженства столь краток.
Когда раж схлынул, последний из трех хранителей все еще был на ногах, а моя левая рука держала его правый кулак с «РГД–5». Чека вырвана, но рычаг зажат. Ноги трупа подогнулись, и я, услышав звон тетивы, опустился следом. Один болт просвистел над плечом, второй воткнулся живому щиту в затылок, вышел через глазницу и остановился, почти коснувшись моего лба нанизанным карим оком.
Давать время на перезарядку своим новым друзьям я не стал. Вырванная из мертвых пальцев граната, описав пологую дугу, ухнула в кустах, напротив дальнего вентиляционного окна. Я отшвырнул «щит» и бросился в облако земляной пыли и порохового дыма. Только бы не попасть сейчас под огонь бравых подвальных вояк.
Один из арбалетчиков, стоя на коленях, держался за живот. Клинок легко вскрыл горло. Пока тело, конвульсивно дергаясь, заваливалось на бок, мой стальной приятель успел оставить неизгладимый след в сердце второго недобитка, что валялся с посеченными ногами и трогательно мычал. А вот третьему фигуранту дела повезло больше. Взрыв гранаты, видимо, застал подранка лежащим, и осколки прошли мимо. Теперь счастливчик, уперев здоровую ногу в стремя, пытался взвести арбалет, но уткнувшийся в зубы носок ботинка помешал ему завершить начатое.
Со стороны подъезда прогрохотали две короткие пулеметные очереди.
Я быстренько обшмонал лишившегося чувств налетчика и, избавив от лишнего арсенала, встряхнул за грудки:
– Идешь со мной.
Отволок трепыхающегося засранца к вентиляционному окну.
– Эй, Ткач! У меня презент, не стреляйте! – после чего, подломив ударом в колено здоровую ногу пленника, столкнул того в нишу.
Кто-то крикнул: «Нет! Бля!» Вроде бы Гейгер. Через секунду я сообразил, что имелось в виду.
Падающий хранитель сорвал растяжку, и у меня заложило уши. Не хотелось бы оказаться на месте бедолаги, он как раз головой прокатился мимо хлопнувшего запала. Впрочем, это пошло на пользу, потому что очень скоро мне пришлось нырнуть следом. Сразу три арбалетных болта вылетели из темноты, что-то ударило в грудь, а затем под ноги упала похожая на консервную банку херовина с длинной ручкой. Я сиганул в спасительную нишу, здорово треснувшись пузом о кирпичный бордюр, кувыркнулся и упал на только что сброшенного хранителя. Сверху громко ухнуло. Оконная заслонка, вырванная близким взрывом, упала и закрыла проем.
– Все к выходу! – я передал «языка» в заботливые руки Сиплого, подхватил рюкзак с привязанным Красавчиком, автомат, винтовку и поспешил в означенном направлении. – Живей-живей! Наверх!
– Сколько их? – осведомился на бегу Гейгер.
– Не успел посчитать. Извини.
С лестничной клетки снова застучал пулемет.
– Шевелись! – крикнул я запнувшемуся о трупы возле двери Ткачу.
Ненавижу быть замыкающим. Особенно на простреливаемой узкой лестнице, когда боевые товарищи толпятся сверху, не давая пройти.
Оконный щит приподнялся и в подвал влетела очередная колотушка.
– Вперед! – простимулированный близким расположением не сулящего радости предмета, я так пихнул плечом Гейгера под жопу, что тот едва не расшиб башку о дверной косяк.
Самопальная граната рванула, когда лестница осталась позади, но поднятое облако костяной трухи и мусора вылетело за мной следом. Один из осколков впился в щеку.
– Твою мать! Наверх! Бегом! Балаган, замыкай!
Перепуганный шумом Красавчик скулил и жался к ногам.
Едва мы успели миновать третий пролет, как на площадку бухнулась еще одна граната. Взрыв сорвал перила, лестницу заволокло пылью. Теперь я смог оценить пользу респиратора. Мелькающий свет фонарей незамедлительно привлек внимание снаружи. Два болта просвистели над головами.
– Суки, – Гейгер достал «РГД» и швырнул в окно.
Очень вовремя. Это дало нам несколько секунд, прежде чем вражья колотушка пожаловала с ответным визитом.
– Гренадеры, блядь! – Балаган, вскинув пулемет, резанул по кустам.
– Не отставай!
Поднявшись до четвертого этажа, я глянул в лестничный колодец. Скупой, падающий из окон свет рождал едва различимые тени на ступенях.
– Гейгер, гранату.
– Лови.
– Все к стене, – я выдернул чеку, освободил рычаг и, выждав секунду, отправил тяжелую ребристую болванку «Ф-1» в свободное падение.
Судя по отсутствию удара о пол, расчет оказался верным – адская машинка рванула в воздухе, накрыв осколками сразу два пролета и площадку первого этажа. Снизу, заглушая эхо взрыва, понеслись крики и проклятия. Смотри-ка, оказывается, таинственные граждане хранители умеют изъясняться не только высокопарным бредом, но и родным, хорошо поставленным матом.
Балаган, заметив шевеление на лестнице, дал короткую очередь. Один из гневных монологов оборвался.
– Сосите, твари! – решил приободрить пулеметчик расстроенных преследователей.
Зря – пущенный снизу болт прошел в считаных сантиметрах от его ухмыляющейся рожи. «ПКМ» снова застучал, подсвечивая клубы пыли желтыми всполохами.
– Шевели копытами! – выписал я пинка споткнувшемуся пленнику.
– Двигай, сука! – поддержал меня Сиплый, рванув того за грудки.
На площадке шестого этажа идущий первым Ткач вдруг привалился плечом к стене и сполз.
– Давай, капитан, – подхватил его Гейгер, – надо тебя наверх затащить. Чуток осталось.
Только сейчас я заметил, что левое плечо и рукав командира залиты кровью, а по ступеням бежит вереница темных капель. Так вот отчего он молчаливый, а вовсе не от признания моих выдающихся лидерских способностей. Обидно.
Отбуксировав двух подранков и Красавчика на седьмой этаж, мы заняли оборону на шестом.