– Да что такое? – из утреннего сумрака ходового мостика раздался ворчливый голос Скокова. – Вроде бы лето, вокруг нас Средиземное море, а штормит. К чему такие природные выкрутасы?
– И не говори, Максим Сергеевич. Какой-то непорядок.
В это время корабль вновь провалился во впадину между гребнями морских волн, а спустя пару десятков секунд вскарабкался на волну. Вторые сутки мы рейдировали на траверзе острова Милос, обшаривая радаром проливы между архипелагом Додекадес и Кикладами, где проходила одна из основных морских трасс Средиземноморского Альянса, и пока результата не было. Всё это время море было пустынно, и даже патрульные катера Критской оперативной группировки, которые должны были появляться здесь постоянно, и те отсутствовали. Видимо, моряки Альянса получили штормовое предупреждение и отсиживались в портах, а нас конечно же никто предупреждать не стал. Впрочем, шторм не очень сильный, балла четыре, не больше, и, был бы фрегат сам по себе, мы со Скоковым не переживали бы. Но помимо «Ветрогона» с нами ещё и БДК, и мысль о том, что он в любой момент может дать серьёзную течь и затонуть, не давала нам покоя.
– Мечник, может, горячего чайку попьём? – предложил капитан фрегата.
– Давай, – согласился я.
Электрочайник вскипел через пару минут. Мы заварили ароматный напиток, ценителями и любителями которого оба являлись, и уселись в кресла, Скоков в капитанское, а я в штурманское, и, когда мы сделали по паре небольших глотков, с крыла зашёл вахтенный матрос, который ходил замерять ветер.
– Ну что? – спросил его капитан.
– Ветер стихает, да и волна уже не так сильно по надстройке бьёт.
Скоков задумчиво покивал и посмотрел на десантный корабль, который находился от нас в полутора милях по левому борту.
– Думаешь, как там, Тимошин справляется? – Я кивнул на 49-й.
– Ага.
– Хороший мужик. Вроде тихий и скромный, и в командиры не лезет, а в морском деле разбирается и штурман неплохой.
– Точно так. – Скоков сделал ещё один глоток чая и произнёс: – Если выживет и вместе со своим БДК не утонет, надо будет его как-то наградить и приподнять. Как думаешь, Мечник?
– Согласен, но это не только его касается, а всех людей, кто с нами в отряде.
Так, разговаривая и обсуждая текущие дела, мы скоротали два часа. Шторм постепенно утих, и хотя, несмотря на наступление дня, всё ещё было пасмурно, качать нас перестало. Можно было лечь в дрейф и тем самым сэкономить горючее, которого у нас было совсем немного, но тут раздался голос второго вахтенного, который сменился у руля и остановился подле экрана радара:
– Обнаружена цель! Дистанция семнадцать миль! Скорость колеблется от шести до девяти узлов! Курс сто девяносто градусов!
– Оба-на! – Капитан фрегата порывисто вскочил с кресла и подбежал к экрану. – Тихоход! Жертва! Через два часа пройдёт у нас по правому борту всего в трёх милях! Атакуем?!
– Успокойся, Максим Сергеич. Нам танкер с грузом нужен, а это судно идёт от Дарданелл, значит, или трофеи, или раненые, или в балласте. Не наш клиент.
– Жаль, – вздохнул капитан и было направился на своё место, но бросил ещё один взгляд на экран и радостно вскрикнул: – А-а-а! На ловца и зверь бежит!
– Что там?
– Ещё одно судно. Дистанция девятнадцать миль, скорость девять узлов, курс норд-вест. Мечник, печёнкой чую, что наш клиент. Ведь как по струне идёт, тем самым курсом, каким танкеры с Крита всегда следуют. Работаем?
– Играй боевую тревогу.
Я согласился с капитаном фрегата и, подойдя к экрану радара, посмотрел на две жёлтые точки, которые миллиметр за миллиметром с разных сторон приближались к месту нашей засады.
Сердце забилось чуть быстрее, а рынды громкого боя, поднимавшие экипаж и абордажную команду, вторили его ритму. Ещё раз прокрутив в голове план предстоящей операции, я решил, что к делу мы готовы. БЧ-1: навигация, Скоков и три матроса, которые могут выполнять обязанности штурмана. БЧ-2: артиллеристы, два расчёта на АУ-630 и два на 76-миллиметровых орудиях, пластуны Игнача и несколько прежних членов экипажа. БЧ-4: связь, Кум и три его связиста, которые должны заглушить своим более мощным радиопередатчиком крики наших жертв. БЧ-5: механики – половина наши и половина прежний состав, и пару часов назад докладывали, что всё в норме. Плюс ко всем боевым корабельным частям две абордажные команды: одна под командованием Крепыша, а другая под руководством Лиды. Мы готовы, и можно было действовать без всяких сомнений. Конечно, вероятность того, что идущее от Крита судно – это танкер, – процентов сорок– пятьдесят, но с чего-то надо начинать.
Прошло сорок минут, и на скорости в двадцать три узла фрегат приблизился к нашей первой жертве, предполагаемому танкеру. Мы вступили в чёткий визуальный контакт на дистанции в четыре с половиной мили, рассматривая вражеское судно в бинокли, и Скоков выдохнул:
– Точно, нефтеналивное судно, трубы и расширители на палубе, всё как положено. Осадка низкая, так что не пустой идёт.
Разглядывая быстро приближающийся танкер, узкую и продолговатую металлическую сигару длиной метров сто, я спросил капитана:
– Как думаешь, какая у него грузоподъёмность?
– Не очень большая. Семь, максимум девять тысяч тонн. Точно не скажешь. Действуем по плану?
– Да, ситуация примерно такая, на какую мы и рассчитывали, так что менять ничего не надо.
– Командую я или ты? – спросил майор.
– Ты капитан, за тобой и руль, а я командир соединения и осуществляю общее руководство.
– Отлично, – пробормотал Скоков, опустил бинокль и по рации внутренней связи соединился с Игначом, который находился в носовой орудийной башне: – Артиллерия, это капитан. Два предупредительных выстрела по курсу вражеского судна. Огонь!
Носовая орудийная башня, установленная на месте, где ранее на фрегате находилась подпалубная ракетная установка Мк.13, резко развернулась в направлении жертвы, подняла свой ствол и один за другим выстрелила два снаряда.
Бух! Бух!
Лёгкая дрожь прошла по всему стальному корпусу фрегата, и по курсу танкера взмыли к небу два больших пенных фонтана. Наши сигнальщики подняли флаги с требованием остановиться, но средиземноморское судно хода не сбавило и курса не изменило. Непонятно, то ли капитан этого танкера отчаянный храбрец, то ли полный дурак.
– Игнач, ещё два снаряда, но поближе.
– Понял, – ответил казак, и спустя несколько мгновений ещё два снаряда легли возле бортов нашей жертвы, а поднятая взрывами волна окатила покрашенную в белый цвет надстройку танкера.
Вот теперь средиземноморских моряков проняло по-настоящему, и они осознали, что мы не шутим. Судно замедлилось, отработало «полный назад» и остановилось. «Ветрогон» подошёл к нему вплотную, тоже остановился и прижался к нашему трофею бортом. Матросы палубной команды, под прикрытием стрелков, выскочили к леерам, накинули между бортами кранцы и соединили суда жёсткой металлической сцепой. После этого по небольшим переносным трапам на танкер, который назывался «Звезда Вифлеема», посыпались наши абордажиры.