Дэлглиш и его спутники прошли через широкий холл к двери в библиотеку. Прежде чем открыть дверь, Мэйкрофт сказал:
— Большинство теперешних жителей острова должны быть уже здесь, кроме мисс Холкум и мистера Тремлетта. По очевидным причинам я не хотел их беспокоить. Мисс Холкум и Рафтвуд — у себя дома, в коттедже «Атлантика», с ними можно будет переговорить позднее. Когда вы здесь закончите, я еще раз попытаюсь связаться с доктором Шпайделем и Марком Йелландом.
Они вошли в комнату, по форме и размеру совершенно такую же, как кабинет Мэйкрофта. Здесь тоже было огромное, закругленное сверху окно и беспредельный вид на небо и море. Однако эта комната, вне всяких сомнений, была библиотекой: каждая стена в ней, от пола и почти до потолка, была занята застекленными книжными шкафами красного дерева. Справа от двери книжный шкаф был переделан так, чтобы на полках помещались не книги, а целая коллекция компактных дисков. Перед камином стояли два кожаных кресла с высокими спинками, другие, более легкие, располагались вокруг овального стола в центре комнаты. Здесь и сидели собравшиеся, кроме двух женщин в креслах перед камином, и еще одной, более молодой, крепкого сложения блондинки, смотревшей в окно. Рядом с ней стоял Гай Стейвли. Когда Дэлглиш и его спутники входили в комнату, она повернулась и устремила на Адама откровенно оценивающий взгляд замечательных глаз — ярких, с карими радужками, темными, словно патока.
Не ожидая, пока их познакомят, она сказала:
— Я — Джоанна Стейвли. Гай занимается болезнями, а я наклеиваю пластыри и выдаю слабительные и плацебо. Медпункт — на третьем этаже башни, если мы вдруг вам понадобимся.
Никто не произнес ни слова. Слышалось только негромкое шарканье: это четверо сидящих за столом задвигали стульями, собравшись было встать, но передумали. Массивная дверь красного дерева была слишком толстой, чтобы, когда Дэлглиш со спутниками остановились за ней в холле, пропустить хоть какой-то звук голосов, но теперь тишина была абсолютной, и трудно было представить себе, чтобы она когда-либо нарушалась. Все оконные рамы, кроме одной, были закрыты, и Дэлглиш специально прислушался, чтобы снова уловить биение моря.
Мэйкрофт, очевидно, успел мысленно отрепетировать то, что ему придется говорить, и, хотя явно чувствовал себя немного смущенным, представил присутствующих друг другу со спокойной уверенностью и более авторитетным тоном, чем можно было ожидать.
— Это коммандер Дэлглиш из Скотланд-Ярда и его коллеги, детектив-инспектор Мискин и сержант Бентон-Смит. Они прибыли к нам, чтобы расследовать обстоятельства трагической смерти мистера Оливера, и я заверил коммандера Дэлглиша, что все мы готовы всячески содействовать ему в том, чтобы установить истину. — Он повернулся к Дэлглишу: — А теперь я хотел бы представить вам моих коллег. — Мэйкрофт повернул голову в сторону двух женщин, сидевших в креслах перед камином. — Миссис Бербридж, наша экономка. Она отвечает за все, что делается в доме. И миссис Планкетт, наша кухарка.
Миссис Планкетт была крепкая женщина с пухлыми щеками, с простым, но приятным лицом. На ней был белый халат, застегнутый по самую шею и туго облегающий ее плотную фигуру. Халат был так жестко накрахмален, что Дэлглишу подумалось, уж не надела ли она его, чтобы недвусмысленно и жестко указать свое место в островной иерархии? Ее темные волосы с первыми блестками седины лежали упругими волнами, которые придерживал обруч: такой стиль прически Дэлглиш видел на фотографиях 1930-х годов. Она сидела в полном спокойствии, происходящее ее явно не волновало; ее сильные руки с чуть красноватой кожей и полными, округлыми, как сосиски, пальцами покоились на обширных коленях. Взгляд ее глаз, небольших и очень блестящих — но вовсе не враждебных, как подумалось Дэлглишу, — был устремлен на него с испытующим вниманием кухарки, оценивающей потенциальные достоинства и недостатки судомойки, которая желает поступить к ней на работу.
Миссис Бербридж выглядела настоящей домоправительницей, так сказать, дуайеном островного персонала. Небольшого роста, складная, с полной, высокой грудью, с изящными щиколотками и кистями рук, она сидела в кресле совершенно прямо, будто позируя для портрета. Ее руки, бледные, с коротко подстриженными и ненакрашенными ногтями, лежали спокойно, без малейшего признака напряженности. Голубовато-седые волосы, аккуратно заплетенные в косу, были уложены пучком высоко на затылке, острый взгляд, устремленный на Дэлглиша сквозь очки в серебряной оправе казался не столько оценивающим, сколько вопрошающим. Твердая складка полных губ позволяла понять, что миссис Бербридж легко справляется со своей авторитетной должностью: она из тех женщин, которые всегда добиваются желаемого результата не потому, что настаивают на своем, а потому, что просто не представляют себе, что это вообще может быть подвергнуто сомнению.
Обе женщины не двинулись с места, но их лица на миг сморщила заученно вежливая улыбка.
Теперь Мэйкрофт обратил свое внимание на группу, сидевшую за столом.
— Вы уже познакомились с Джаго Тэмлином. Он работает не только как лодочник, ответственный за катер, он еще и квалифицированный электрик, обслуживает и ремонтирует наш генератор, без которого мы были бы совершенно отрезаны от побережья, не имея ни света, ни электроэнергии вообще. Рядом с Джаго — Адриан Бонд, мой личный помощник, за ним — Дэн Пэджетт, садовник; кроме того, он выполняет всякие необходимые на острове работы; а в конце стола — Милли Трантер. Милли помогает с бельем, а также на кухне.
У Дэлглиша не было намерения делать вид, что ситуация предвещает дурное, но он не питал никаких иллюзий. Он понимал, что не сможет сделать ничего, чтобы эти люди чувствовали себя легко и свободно, что любые его попытки окажутся просто смехотворными. Он приехал сюда не с дружеским визитом, и никакие формальные соболезнования по поводу смерти Оливера, никакие банальные сожаления о причиняемом неудобстве не скроют этой неприятной истины. Гораздо больше он надеялся узнать позже, во время индивидуального опроса, но если кто-нибудь видел Оливера сегодня утром, особенно когда тот шел к маяку, то чем скорее он услышит об этом, тем лучше. Однако не только это: в таком групповом опросе было еще одно преимущество. Открыто сделанные заявления могут сразу же вызвать вопросы или сомнения, пусть даже выраженные не столько словами, сколько взглядами. Подозреваемые скорее всего будут разговаривать более доверительно позднее, оставшись с ним наедине, однако именно здесь их взаимоотношения должны проявиться яснее. Кроме того, Дэлглишу было необходимо возможно точнее определить время смерти. Он не сомневался, что аутопсия подтвердит точность заключения доктора Гленистер: Оливер умер сегодня, в восемь часов утра или около того. Но разница в десять минут поможет провести различие между твердым алиби и таким, что вызывает сомнения, между сомнением и определенностью, между невиновностью и виной.
— Я и кто-нибудь из моих коллег поговорим с каждым из вас лично сегодня, несколько позже, или же завтра. Может быть, вы сообщите мистеру Мэйкрофту, если собираетесь на какое-то время уйти из Кум-Хауса или из дома. Но сейчас, раз мы здесь все вместе, я хочу спросить, видел ли кто-нибудь из вас мистера Оливера после того, как он ушел из столовой около четверти десятого вчера вечером или в какое-то время сегодня утром?