— Больше недели назад. В позапрошлую субботу. Тогда и оставила портсигар. Боже! — она выбросила вперед руку. Жест получился непрофессиональный. — Мистер Вульф, все это может стоить мне карьеры. Я не знаю, кто убил его и почему, ничего я не знаю. Зачем вам нужно непременно втягивать меня в это дело? Кому от этого будет польза?

— Сегодня утром я вас никуда не втягивал, мадам. Я не спрашиваю вас, как часто вы бывали в той комнате, ибо ваш ответ не потянет и на ломаный грош. Но скажите, был ли там кто-нибудь еще во время ваших визитов?

— Нет, никогда.

— Но ведь туда ходили и другие женщины. Это установленный факт. Вы, конечно, об этом знали; мистер Еджер ничего не скрывал. Кто они?

— Я не знаю.

— Но вы не отрицаете, что вам было известно о других.

— Нет, не отрицаю.

— Разумеется. Он хотел, чтобы вы знали. Тапки и остальные предметы одежды свидетельствуют о том, что Еджер получал удовольствие не только от женщины, которая составляла ему компанию, но также и от того, что она знала о существовании ее, гм… ее коллег. Или соперниц. Наверняка он не умалчивал о них, а говорил, сравнивал, хвастал? А утаивая имена, вызывал разного рода догадки. Мой самый главный вопрос, мисс Дункан: кто они?

Я слышал вопросы, от которых женщины дрожали, бледнели или кричали на Вульфа, когда он их задавал, но сегодня я впервые увидел, как дама краснеет, и не просто дама, а видавшая виды бродвейская звезда. Она не только покраснела, она опустила голову и закрыла глаза.

— Разумеется, вам хочется, чтобы этот случай поскорее стал достоянием прошлого, — сказал Вульф. — Возможно, ваш рассказ об остальных дамах поможет этому.

— Я не могу, — она подняла голову. Румянец исчез. — Я ничего о них не знаю. Вы хотите оставить портсигар у себя?

— Пока что да.

— Я полностью завишу от вашего благородства, — она попыталась встать, почувствовала дрожь в коленях и ухватилась за спинку кресла. — Какая я была дура, что пошла туда. Могла бы ведь сказать, что потеряла портсигар. Какая же дура.

Мэг посмотрела на меня.

— Жаль, что я не выцарапала вам глаза.

Она повернулась и двинулась к двери, которую я для нее распахнул. Мэг нетвердо держалась на ногах, и поэтому я проследил, как она спускается на тротуар, после чего вернулся в кабинет. Вульф уже принял позу, в которой обычно читал, и раскрыл «Основы человеческих знаний о современном мире». Однажды днем я провел целый час, листая эту книгу, и не нашел в ней ни слова о нынешних сатирах.

6

Беседа Вульфа с мистером и миссис Перес велась по-испански. Возможно, ему просто захотелось поговорить на одном из шести языков, которыми он владел, а может быть, Вульф решил выключить из беседы меня. Не знаю. После ухода четы Пересов он пересказал мне самое важное.

Они не знали, кто приходил в воскресенье вечером, мужчина или женщина, не знали, сколько было гостей и когда они ушли. Иногда они слышали в холле чьи-то шаги, звучавшие неизменно как женские. Если туда и приходил мужчина, то они его не видели и не слышали. Когда они поднимались в комнату, чтобы убрать, там никого не было.

Выстрела они не слышали, но ведь в этой комнате даже пол звукоизолирован. Когда в полночь Перес поднялся наверх, он почувствовал запах горелого пороха. Еджер был одет, его шляпа и пальто валялись на стуле, и Перес бросил их в котлован вместе с трупом. Они не вытащили из карманов жертвы ничего, кроме ключей.

За свое жилище Пересы не платили. Еджер давал им 50 долларов в неделю и разрешал забирать себе квартплату, которую они взимали с обитателей четырех этажей дома. Общая сумма составляла 200 долларов в неделю (возможно, 300 или больше). У них не было никаких оснований полагать, что Еджер оставит им дом по завещанию. Они уверены, что ни один из жильцов не был связан с Еджером и ничего о нем не знал; все, что касалось найма жилья, было в их ведении. Они подумали, что сто долларов слишком малая сумма, чтобы заплатить Вульфу и мне, и решили предложить нам пятьсот. Половину этих денег они принесли с собой. Вульф их, конечно же, не взял, что повлекло за собой препирательство, в ходе которого миссис Перес вскочила и стала колотить ладонью по столу. Потом она немного успокоилась.

После обеда Вульф сказал мне:

— Время, силы и деньги потрачены впустую. Еджера убила эта женщина. Отзови Фрэда.

Он взял свою книгу.

— Разумеется, — ответил я. — Она получала больше трех сотен долларов в неделю и, желая положить конец этому безобразию, избрала самый простой способ: застрелила Еджера и бросила в яму.

Вульф покачал головой.

— У нее страстная натура. Ты видел ее лицо, когда я спросил, ходила ли наверх Мария? Впрочем, ты не понял, что я спросил… Она обнаружила, что Еджер совратил ее дочь, и убила его. Отзывай Фрэда.

— Она это признала?

— Конечно, нет. Она заявила, что дочери было запрещено подниматься в эту комнату, и с яростью отвергла мое предположение. Нас это больше не интересует. Отзывай Фрэда.

— Я не верю. Когда утром я спросил вас, ограничена ли сумма денег, которую я могу взять с собой, вы ответили, что это зависит от моего благоразумия и смекалки. Я взял пятьсот долларов, а благоразумие продиктовало мне, что лучший способ их истратить — это нанять Фрэда и оставить его там в засаде. Шестьдесят часов по семь с полтиной в час плюс полсотни ему на харчи и непредвиденные расходы. Получается, что пятьсот долларов будут истрачены послезавтра в половине двенадцатого ночи. Так как вы вышли из игры…

Зазвонил телефон. Я повернулся вместе со стулом и взял трубку.

— Резиденция Ниро Ву…

— Арчи, поймал!

— Мужчина или женщина?

— Женщина. Ты придешь?

— Немедленно, — я бросил трубку на рычаг и встал. — Фрэд выловил рыбешку женского пола. Могу привезти ее сюда к половине одиннадцатого. Инструкции?

Вульф взорвался.

— А какой толк от моих инструкций? — воскликнул он.

Ни полицейского, ни толпы криминалистов-любителей возле котлована не было, только в дальнем конце квартала маячила компания подростков. Войдя в дом при помощи ключа мисс Дункан и прошагав половину холла, я почувствовал на себе взгляд и тут же заметил, что одна из дверей чуть приоткрыта, на дюйм, не больше. Продолжая идти, я добрался до этой двери, выбросил в сторону руку и распахнул ее. В комнате было темно, но у меня хорошее зрение.

Она не шелохнулась.

— Зачем вы это сделали? Здесь моя комната.

— Прошу прощения. Как вам известно, я сыщик, а у людей этой профессии масса дурных привычек. Как часто бывали вы на верхнем этаже?

— Меня туда не пускают, — ответила она. — Сказать вам, так вы передадите все матери. Простите, я закрою дверь.