Римма Борисовна, а именно так звали представительную даму, занималась этим благородным делом всю свою сознательную жизнь.
Прежде, в советские времена, когда дефицитом было абсолютно все, от продуктов питания и одежды до книг и билетов на кинофестивали, торговля театральными билетами была весьма прибыльной. За билеты в приличный театр, а тем более на гастрольный спектакль приезжей труппы любители переплачивали вдвое, а то и вчетверо. Причем, как и за всякими другими дефицитными товарами того времени, за театральными билетами гонялись не только те, кто действительно любил театр, но и те, кто не отличал драмы от комедии, Баха от Оффенбаха, те, для кого поход на нашумевший спектакль был исключительно делом престижа. Билеты в хороший театр многие покупали только для того, чтобы подтвердить свое особое положение в обществе — так же как покупали дефицитные книги, подбирая их по цвету и никогда не читая.
Но даже в те времена были настоящие любители книг и настоящие ценители театра, которые, несмотря на более чем скромные доходы, доставали дефицитные томики и недоступные билеты.
И Римма Борисовна отличала таких настоящих театралов, всячески старалась помочь им. Небескорыстно, конечно же, но все же делала им скидки и всячески шла навстречу. Она считала своей обязанностью, своим священным долгом нести культуру в массы и совершенно искренне чувствовала себя работником культуры.
Впрочем, она им и на самом деле была.
Римма Борисовна всегда очень точно знала, какой театр находится в полосе творческого роста, на какие спектакли стоит идти, а какие можно спокойно игнорировать.
Сначала она выделяла Театр комедии под руководством Акимова, потом — БДТ Товстоногова, позднее — Театр имени Ленсовета Игоря Владимирова.
Театральная мода менялась, но Римма Борисовна всегда была в курсе.
Раз в неделю она приходила в серьезный институт, в крупную библиотеку, на закрытое оборонное предприятие.
Ее всюду впускали — потому что всюду была ее клиентура.
Римма Борисовна расставляла в фойе, или в конференц-зале, или просто в коридоре свой складной столик, выкладывала на него билеты, и вокруг нее тут же собиралась толпа таких же, как сейчас, интеллигентных женщин.
Те, кто не мог переплачивать за билеты, пользовались системой нагрузок — в довесок к вожделенному билетику в БДТ или Театр Владимирова приобретали билет на спектакль никому не известного провинциального театра, гастролирующего в каком-нибудь из городских дворцов культуры.
Именно в те благословенные времена Римма Борисовна приобрела свою обширную клиентуру и широкую известность в театральных кругах. Тогда же приобрела она некоторую материальную независимость и внешний лоск обеспеченной дамы.
С тех пор ее финансовое благополучие несколько пошатнулось, но лоск и аристократические манеры сохранились навсегда.
— Римма Борисовна, душечка, у вас есть билеты на Семиносова? — выкрикивала низенькая толстушка в лиловом свитере, пытаясь пролезть в первые ряды между более удачливыми соперницами.
— Галочка, зайчик мой! — отвечала ей Римма, одновременно отсчитывая кому-то сдачу. — Ну кто же сейчас ходит на Семиносова? Семиносов — это вчерашний день, это кошмарное прошлое! Вы бы еще на эстрадный концерт пошли, право слово!
— Вы это серьезно?! — ужасалась толстушка. — Но ведь в прошлом сезоне на него все ходили…
— Мало ли что было в прошлом сезоне! Нужно жить не прошлым, а настоящим! Лидуся, у вас найдется десять рублей? А то нам с вами никак не разойтись!
— А на кого же надо ходить в этом сезоне? — не сдавалась упорная толстушка, едва не затоптанная соседями.
— В этом сезоне, птичка моя, все уважающие себя театралы ходят только в «Не наш театр».
— Как это — не наш? На гастроли иностранных трупп, что ли?
— Галочка, я на вас удивляюсь. Неужели вы не слышали про «Не наш театр»? Это Скопидомский из ГДТ собрал труппу из очень, очень одаренной молодежи! Ставят исключительно Маршака и Агнию Барто. Такая у Скопидомского сверхзадача — вернуть зрителя в раннее детство, туда, откуда произрастают все наши страсти и комплексы. Прима у них — Леся Клубникина. Как она великолепна в роли Зайки, которого бросила хозяйка! Как глубоко она проникает в этот образ! Зрителей просто дрожь пробирает от одиночества этого покинутого всеми, промокшего до ниточки существа! И Тарас Щепочкин, молодой человек, только со студенческой скамьи, великолепен в роли Мишки, которого уронили на пол… как ему веришь! Как сочувствуешь! А как он хорош в роли Умного Мышонка! Как тонко передает он интеллектуальную глубину своего героя, его истинно интеллигентские метания! Нет, Щепочкин — это безусловное открытие Скопидомского! Это лучший молодой актер года! Анюта, что ты мне даешь тысячу? Я же сказала — у меня нет сдачи!
— Римма Борисовна, ангел мой! — Толстушка наконец протиснулась к столику и молитвенно сложила руки. — На вас вся надежда! У вас есть билеты в этот театр?
— Галочка, рыбка моя, специально для вас отложила! — Римма Борисовна вытащила откуда-то из-под стола сложенный вдвое билетик. — Держите. С вас триста, только, пожалуйста, без сдачи. И запомните, как туда попасть.
— А что — это не просто?
— Вы ведь женщина, вы знаете, что в жизни ничего не бывает просто, особенно если это касается искусства! В общем, запоминайте. Приходите в гастроном «Планета» на улице Сержанта Кривошеина ровно в одну минуту восьмого. Не дай вам Бог прийти раньше — затопчут. Позже тоже нельзя: опоздаете. Так вот, в это время из подсобки выйдет девушка Анжелика, спросит, кто от меня. Ее очень легко узнать — она очень высокая и с длинными, совершенно белыми волосами. Вы назовете себя и дадите ей билет. Кроме того, в этот же билет нужно завернуть пятьдесят рублей. Такой порядок. И Анжелика проводит вас в зрительный зал. Зрительный зал расположен в служебном помещении гастронома, так что без провожатого его ни за что не найти.
— Спасибо вам, дорогая! — Толстушка схватила билет и растворилась в толпе. На ее место тут же внедрилась высокая и худая как жердь особа. Но она не успела ничего спросить у Риммы Борисовны, потому что та увидела среди осаждающей ее толпы Лолу.
— Олечка! Чижова! — воскликнула она, поднимаясь из-за стола. — Как давно я вас не видела! Дамы, дамы, я закрываюсь! Имею я право на короткий перерыв?
— Кто это такая? — ревниво зашептались дамы, приглядываясь к счастливице.
— Как, вы не знаете? — отвечали те, кто считал себя более информированным. — Это же Ляпунова из НДТ!
— Да что вы говорите! Вовсе это не Ляпунова, а совсем даже Некогдамская из Скромного театра…
Через несколько минут Римма Борисовна и Лола сидели за столиком театрального кафе. Лола пила капуччино с миндальным пирожным, Римма Борисовна, которая всю жизнь вела непримиримую борьбу с лишними килограммами, — американо с кусочком лимона. Разговаривали они, разумеется, о театре. И о своем месте в нем.