— А что так долго ходила? — сварливым тоном спросил Леня. — Человек тут, можно сказать, умирает…
Известно, как болеет женатый мужчина — он закатывает глаза при малейшем недомогании, плюхается на диван и начинает капризничать. Маркиз не был женат, но какая разница, если рядом находится кто-то, кто просто обязан выполнять все капризы больного! К тому же Лене и правда было плоховато.
— Ходила с Александрой выбирать свадебное платье! — невозмутимо сообщила Лола. — Господин Зозулин наконец созрел для брака! А она говорит, что просто не может его так оставить — опять куда-нибудь вляпается со своей романтикой! А так хоть на глазах будет, под присмотром… Но должна сказать, что Александра хоть и знает восточные единоборства, но одеваться совершенно не умеет. Ей дай волю — на свадьбу в джинсах придет!
— А сладкого купила? — капризничал Леня. — Я чаю хочу, в горле пересохло…
— А ты горло полоскал? — строго спросила Лола, но по выражению его лица сразу поняла, что нет. Но решила не ругаться — вид у Леньки был неблестящий.
При виде большой коробки с фруктовым тортом больной слегка оживился и поплелся на кухню.
— Да, кстати, — Лола ловко заваривала чай и трещала без умолку, — совершенно случайно проезжала мимо медицинского центра «Авиценна», смотрю — объявление висит «Срочно требуется мануальный терапевт». Не удержалась, зашла узнать — что с тем-то случилось, с Дракулой. Заглянула по старой памяти к Сильве Робертовне, она мне все и рассказала. Оказывается, кто-то запер его в подполе, полдня он там просидел, пока выбрался. А у него оказалась клаустрофобия и еще — как это, когда темноты боятся…
В общем, наш Дракула совсем скис, и когда вышел — вообще никакой, трясется весь, заикается, говорить не может… Накололи его в «Скорой» какой-то дрянью и выпустили. Теперь у них в центре лечится пиявками и иглоукалыванием, они ему скидку приличную сделали — все-таки бывший сотрудник. Сильва его раньше недолюбливала, да и было за что, так теперь даже жалеет.
— Чего ты с этой Сильвой общаешься, — недовольно заворчал Маркиз, — что у вас может быть общего…
— Ой, чудная тетка оказалась! — Лола всплеснула руками. — Научила меня мантическую диагностику проводить! Это просто чудо! Все теперь могу по руке узнать!
— Чушь какая! — Леня махнул рукой.
— Не скажи! — Лола ловко перехватила его руку и положила перед собой ладонью кверху. — Вот смотри, линия ума у тебя хорошая, голова светлая, провалами памяти не страдаешь!
— Сам знаю, что я умный! — сказал Леня.
— Дальше, физическое состояние… Вот эта линия, — бормотала Лола, уткнувшись в руку, — вот ноги-руки, все кости целы, то есть органы опорно-двигательной системы в порядке…
Маркиз выразительно хмыкнул — такую диагностику он и сам может проводить. Лола взглянула на него искоса, и глаза ее выразительно блеснули. Она вспомнила уроки Сильвы Робертовны, а еще то, с каким пренебрежением Леня относится к женщинам, даже попугая на свою сторону перетянул.
— Линия любви чуть прерывистая, но это, пожалуй, неплохо, — Лолин голос журчал успокаивающе, — и бугры Венеры… и холм Юпитера… А вот эта линия… ой!
— Что там еще? — Леня моментально очнулся от дремы. — Что ты там увидела?
— Подожди… — Лола забормотала быстро-быстро: — Меркурий в третьей доле, полнолуние на днях… ты по гороскопу Стрелец, ну да, конечно…
— Да я вовсе не Стрелец, а Скорпион! — возмутился Леня. — Ты что, забыла?
— Скорпион? — в ужасе вскричала Лола. — Тогда все совсем плохо! Ой, — она зажала себе рот, — Ленечка, ты меня не слушай! Я глупая, ничего не умею, ничего не понимаю, запросто могу ошибиться! Да и вообще, это все ерунда, ты прав — мантической диагностики не существует! Это лженаука, шарлатанство…
— Немедленно говори, что со мной не так! — Леня хотел крикнуть, но горло подвело, и он пустил петуха.
— Тише, дорогой, тише! — всерьез всполошилась Лола. — Не надо кричать, не напрягай горлышко. Все пройдет, все вылечат… — нарочно фальшивым голосом заговорила она, — только, конечно, тебе понадобится много терпения и выдержки… не волнуйся, я тебя не брошу, ну посидишь дома несколько месяцев, я буду книжки вслух тебе читать… Перришона тоже привлечем…
— Почему вслух? — слабым голосом поинтересовался Леня.
— Ну как же, глазки-то у нас слезятся… — заворковала Лола, — будет еще хуже… Ой, что я говорю, Ленечка, не слушай меня! Сейчас чайку попьем, давай я тебе чашечку подержу!
— Да я и сам могу… — прохрипел Маркиз.
— Пока можешь? — обрадовалась Лола. — Ручки не дрожат у нас пока? Ну и хорошо, ну и ладушки… А вот тут не колет? Головку мы можем влево повернуть?
Леня немедленно ощутил, что голова не поворачивается, и руки затряслись крупной дрожью. Еще у него потемнело в глазах, и сердце глухо ухнуло вниз.
— Тортика скушай, — суетилась Лола, — пока глотать можешь… Тортик мягонький…
— Не надо тортика, — прохрипел Леня и с явным трудом поднялся со стула. Держась за стены, он доковылял до своей комнаты и, мучительно кряхтя, улегся на диван, скорбно глядя в потолок.
Леня Маркиз почувствовал себя тяжело больным человеком.
Лола с удовлетворением прислушалась, перемигнулась с прилетевшим попугаем и отрезала себе большой кусок фруктового торта.