Чачу дождался, пока задняя машина тронулась с места, скомандовал механику-водителю. Наводчик с заряжающим тем временем азартно продолжали расстреливать патроны со снарядами.
Поравнялись с застывшим танком, даже прикрыли его бортом. Повреждение бросалось в глаза сразу же: ракета снесла опорный каток, рядом с ним был перекошен еще один. Для экипажа такое попадание можно считать удачным, насколько удачными вообще могут быть попадания. Но хоть живым почти наверняка останешься. Кстати, судя по открытым люкам, внутри уже никого не было. Другого подбитого танка не видно. Смогли ли его утянуть, или он остался на ходу… Вот впереди наверняка творилось такое, по сравнению с чем тут была курортная тишина.
Отход невольно затянулся, и все же танки вышли на поле, немного рассредоточились и вновь отползли назад, к следующему зеленому массиву. Здесь и застыли под относительным прикрытием в ожидании пехоты, саперов и задержавшихся в отступлении товарищей.
Внезапно что-то зашипело, заскрежетало, и на поле обрушился огненный дождь.
Сработано было отлично. Все подготовлено заранее. Судя по кучности ракетного залпа, место было пристреляно давно. Единственное, враги немного опоздали с началом стрельбы. Все не рассчитаешь. Каких-то десять – пятнадцать минут, и бригада была бы накрыта целиком.
Земля вздыбилась, разукрасилась разрывами. Огонь по площади – неплохая вещь, когда площадь занята врагами. Даже не начнешь ответный огонь. Видно, с какой стороны летят ракеты, только помимо направления есть еще и расстояния. И где застыли установки, не скажет никто. Оставалось благодарить судьбу, что уберегла, позволила миновать участок чуть раньше. Но – страшная картина: десяток танков, вздыбленное поле и извечная игра войны: попадут, не попадут?
Чачу видел, как разрыв вспух вплотную к «дракону». Танк приподняло, словно не тяжелая машина была, а какая-нибудь древняя телега, а затем перевернуло вверх гусеницами.
Сунулись, массаракш! Что-то хонтийцы просчитали, но перед этим ведь сумели кое-что узнать!
Между прочим, ракеты не противотанковые, тут калибр явно намного больше. Даже видно перед падением, как обрушивается на землю длинная огненная башня. До поля было далеко, но танк ощутимо вздрагивал при каждом разрыве, будто началось небольшое землетрясение. Вот сейчас немного сменят прицел и долбанут по опушке!
Мысль посетила многих. Остановившиеся было танки попятились вновь, вминая деревья, застревая и отчаянно пытаясь удалиться, пока не началось и здесь.
И вдруг наступила тишина. Ракетный дождь резко кончился. Лишь чадили на поле «драконы», чернели воронки, да кое-где дымилась трава. Самое же странное – аж четыре танка каким-то чудом уцелели посреди рукотворной стихии и двигались на соединение с основными силами. Да и застывшие горели не все. Вон один просто попал кормой в воронку, однако явно пытается из нее вылезти, а другой провернулся на уцелевшей гусенице и остановился, лишь совершив полный оборот.
– Зигн, вперед! – Не хотелось, очень не хотелось, однако своих гвардейцы по мере возможности не бросают.
Механик-водитель молчал, и пришлось повторить:
– Я сказал: вперед!
– Господин лейтенант…
– Вперед! Второй раз стрелять по тому же месту не будут.
Пояснять – там свои и надо их вытащить, Чачу не стал. Говорено уже. Ничего. Первый бой еще не проверка на трусость. Так, небольшое испытание.
Но тронулся же! Будет из него толк…
Перестрелка в лесу то смолкала до одиночных выстрелов, то вспыхивала полномасштабным боем. Изредка гремели взрывы. Может, гранаты, может – мины. Наконец-то подошедшая пехота занималась прочесыванием массива, медленной, но верной зачисткой его от противника.
– А ведь нас ждали. – Чачу закурил очередную сигарету.
Танково-штурмовая бригада застыла на предыдущей опушке. Той самой, к которой сумела отойти. Теперь офицеры роты сошлись, обмениваясь впечатлением о случившемся.
– Думаешь?.. – Ротмистр Хайц, холеный, обычно чуточку высокомерный, утратил часть былого лоска, но все же старался держать фасон и демонстративно похлестывал стеком по вычищенному до блеска сапогу. Чем-то он напоминал Бату сокурсника по Школе субалтернов Тоота. Тоже аристократа в поколениях, тоже всегда подтянутого, лощеного.
– Тут и думать нечего. Не случайно же они здесь появились! Таких совпадений не бывает, все было подготовлено заранее. Другое дело, что у хонтийцев не хватило сил разделаться с нами. Или же – сработал обычный бардак.
Как бы там ни было, а от головных рот не осталось почти ничего. Большая часть машин потерялась сразу же, еще в засаде, оставшиеся еще дымили на поле, которое им так и не было суждено пройти.
– Значит, шпионы. – Стек в руке Хайца ходил чересчур нервно.
– Бат прав. – Первый лейтенант Дент по примеру Чачу тоже прикурил одну сигарету от другой. – Влипли, нечего сказать!
– Разговорчики, господа! – дернул щекой ротмистр. – Первая неудача и сразу в панику? Сейчас пехота зачистит чащобы, и рванем на оперативный простор. А там посмотрим, хватит ли у хонтийцев сил, чтобы хотя бы остановить нас. Мы – Гвардия!.. Смирно!
К ним в сопровождении небольшой свиты подошел Лепс. Бригадир, кажется, вновь слегка принял, и потому вид у него был самый воинственный.
– Ка-акая рота? А, это ты, Хайц! Какие потери?
О потерях ему уже докладывали, однако Лепс явно успел позабыть. Или же в голове у него просто перемешались данные по всем подразделениям.
– Потерь нет, господин бригадир! – браво отрапортовал Хайц.
– Молодцы! – привычно рявкнул в ответ Лепс. – Не то что другие! А раз потерь нет, чего стоим? Хотите все почести пехоте отдать? Массаракш! Они только спасибо скажут! Мол, Гвардия была разбита и отошла, а мы захватили территорию. А ну марш вперед! Я сообщу армейщине о высланной подмоге! Задача – поддержать огнем и гусеницами. Заодно узнаете о судьбе наших.
– Слушаюсь, господин бригадир! – Ротмистру приказ явно не понравился, но с начальством не спорят.
– Господин бригадир! Второй лейтенант Чачу! Разрешите напомнить: там мины. В целях уменьшения потерь неплохо хотя бы несколько саперов!
– Массаракш! Учить меня вздумал? – вспыхнул Лепс. Однако упоминание о потерях запоздало дошло до замутненного алкоголем сознания. – Разве я не сказал, что придаю вам саперную секцию? Что стоим? Приказа не слышали?!
– Чачу! Бери вторую полуроту! Идешь первым, – поспешно проговорил Хайц.
– Слушаюсь!
Бат не удивился. По части опыта он был первым не то что в роте, во всем батальоне. Пусть опыт был пехотным и командовать доводилось максимум взводом, зато в боях, а не на учениях, как остальным.
Собственно, саперов он просил не столько от мин, сколько в качестве десанта. Хоть какого-то, пусть крохотного. Всё лишние глаза и некоторое прикрытие могучим, но подслеповатым бронированным чудовищам.