Примчавшиеся из МКП медики уложили не подающее признаков жизни тело на носилки и поспешили обратно.
– А тебе, – направил Прохнов указующий перст в сторону черно-коричневого заляпанного грязью и пахнущего порохом монстра, – нужно поработать над чувством габаритов.
– Система, открыть забрало.
Глеб подобрал с земли бутылку, но крышку отвинтить не успел. Едва механическая клешня сомкнулась на пластиковом вместилище дистиллированной воды, как то лопнуло, не выдержав давления.
– Черт!
– И над контролем силы тоже, – добавил профессор.
– А вам нужно довести до ума систему жизнеобеспечения. Чтобы люди вокруг не умирали, когда я хочу пить.
– Ладно, хватит о ерунде. У нас не так много времени.
– Стволы в порядке, – отчитался техник, закончив работу.
– Держи, – профессор протянул Глебу открытую бутылку.
Тот осторожно взял ее двумя пальцами и еще более осторожно поднес ко рту, изо всех сил стараясь не налить воды внутрь костюма.
– Благодарю. Черт. Даже губ не утереть.
– Это сверхтяжелая боевая броня, сынок, а не лимузин. Покажи нам, на что она способна. Твоя цель – ДОТ в полутора километрах на север. Отмечен флажком. Видишь его?
– Система, опустить забрало, приближение двадцать. Так точно, вижу.
– По пути к нему необходимо уничтожить все мишени, и как можно быстрее. Вопросы?
– Никак нет. Система, приближение ноль, прицел.
– Готовы? – развернулся Прохнов в сторону смотровой башни и, получив подтверждение, махнул рукой. – Начали!
Первые три ростовые мишени поднялись справа, через сто метров от линии старта. Глеб, не останавливаясь, направил пулемет в сторону «неприятеля» и нажал гашетку. Разлетающиеся куски фанеры он наблюдал уже краем глаза, переведя огонь на новые цели, возникшие левее. И снова пляшущая вереница трассирующих пуль размолотила цели, едва различимые среди поднятых в воздух брызг и комьев грязи. Следующие «неприятели» укрылись за бруствером из мешков. Длинная очередь смешала фанерную труху с песком. Еще один «враг» облюбовал блочное строение метрах в семидесяти правее, и, едва Глеб успел зажать гашетку, в дверном проеме появился «напарник врача». Пулеметная очередь, немного задержавшись на первом, спустилась по диагонали ко второму, превращая бетон вместе с фанерным «неприятелем» в облако серой пыли. В двух сотнях метров впереди возник силуэт бронетранспортера и быстро начал двигаться вправо.
– Система, захват цели, – подал Глеб голосовую команду.
Бортовой компьютер, рассчитав скорость мишени, выставил упреждение, и длинная очередь разрезала БТР надвое.
Красный флажок над крышей приземистого пулеметного капонира, едва различимого на поле, маячил уже не далее чем в двухстах метрах.
Глеб бежал к нему по извилистой траектории, имитируя уход с линии огня, но продолжал держать прицел на амбразуре. И когда черный зев перекрылся поднявшимися мишенями, осталось лишь сбавить ход и нажать гашетку.
Темное нутро ДОТа вмиг осветилось трассирующими пулями. Но в следующую секунду очередь пошла вразлет, дырявя землю и облака. У Глеба перед лицом полыхнуло пламя из разорванного ствола.
– Дьявол! Чтоб тебя!
– В чем дело? – ретранслировала гарнитура встревоженный голос профессора.
– Вот в чем! – Глеб повернулся в сторону башни и поднял пулемет, демонстрируя причину остановки.
Один ствол превратился в ажурную конструкцию из гнутых стальных лент, два других повело относительно оси.
– Вот дерьмо! – не сдержался Прохнов.
– Я вас предупреждал.
– Ну, лучше сейчас, чем на показе перед комиссией. Думаю, успеем получить новый, и с доработками. Возвращайся к машине, мы сворачиваемся.
Возле МКП Глеба уже ждали техники с парогенераторами.
– Пошевеливайтесь! Живее-живее! – нетерпеливо прикрикивал на них профессор, поглядывая на часы, пока те занимались чисткой «Ивана». – Ну все, остальное на месте дотрете. Давай его внутрь.
Глеб поднялся в МКП, водрузил костюм на постамент и, надев майку, выбежал обратно.
– Любопытствуешь? – ухмыльнулся Прохнов.
– Насколько понимаю, уедем мы не скоро. Хочу воздухом подышать.
– А вот и Зиммер, – развернулся профессор в сторону въезжающей через ворота полигона автоколонне с фурой еще более впечатляющих габаритов. – Как это у него получается? – покачал он головой, глядя на часы.
Глеб тоже сверился с хронометром – ровно десять.
Колонна свернула налево и остановилась чуть в стороне от лагеря Прохнова. Из распахнувшихся боковых дверей фуры вслед за дюжиной гражданских в серых спецовках вышел высокий худой человек в черном пальто с непокрытой коротко стриженной головой, украшенной двумя большими залысинами, и сухим вытянутым лицом, более всего заслуживающим эпитета «хищное».
– Вы не вовремя, – заметил он с сильным немецким акцентом, обращаясь к Прохнову.
– Зато вы – минута в минуту, – парировал профессор нарочито вежливо. – Не устаю поражаться. Как ты это делаешь, Ханс?
– Гены, Георг, гены… Ты же в этом специалист. Йедэм дас зайнэ. Нужно понимать. – Зиммер остановился, подтягивая перчатки и рассматривая закрытый МКП Прохнова. – Должно быть, ошибся с графиком? Как всегда. Придется ждать. Пара часов, не меньше.
– А русский так и не выучил.
– Что?
– Часы в парах не измеряются.
Зиммер недовольно приподнял бровь, но вместо продолжения пикировки лишь ухмыльнулся и начал раздавать указания подчиненным:
– Это в башню, наверх. Осторожно. Шайсе! Смотри под ноги!
– Конкурент? – поинтересовался Глеб негромко.
– Идейный противник, – уточнил профессор. – Создатель «рабочей версии».
– Мы ведь ради нее в такую рань приперлись?
– Не без этого. Любопытно будет взглянуть, что там получилось. Врага нужно знать в лицо.
– Так вы ни разу не видели «Химеру»?
– Запомнил? – улыбнулся Прохнов. – Ты внимательный. Я мельком видел чертежи на стадии проектного решения. В то время «Химера» представляла собой промежуточный вариант между тяжелой пехотой и БМП. Да, – кивнул он, видя легкое недоумение на лице Глеба, – странно звучит. Армейцы требовали высокой огневой мощи на компактной сверхманевренной платформе, способной вести бой в лесу и городе. Концепт предполагал использование в качестве операторов бойцов, лишившихся нижних конечностей, а еще лучше – нижней половины туловища. Так Зиммер понимает «компактность». Помяни мое слово – если его поделка пройдет комиссию, госпитальные крематории будут работать круглосуточно, сжигая ампутированные ноги.
– Все же решил остаться?! – крикнул со смотровой площадки Зиммер, обращаясь к профессору.