Сомнений в том, что на этот раз перед ними банда, не было ни у кого. Своих в таком числе быть не могло, да и внешний вид всадников говорил сам за себя. Гимнастерки перемежались с рубахами, пиджаками, блузами, короче, со всеми разновидностями одежды. Кроме, разве, полушубков, ненужных по летнему времени.
Дрезина со стороны всадников была не видна, однако когда они проедут чуть подальше…
– Рвем, – решился Позняков и тут же выдохнул: – Подожди!
Издалека донеслось натужное пыхтение паровоза.
– Никак, броневик?
Солдаты тоже замерли, прислушиваясь.
Неведомый поезд явно шел сюда, но был ли то долгожданный «Хунхуз» или другой состав, сказать было невозможно.
– Медленно ползет, ваше благородие, – шепнул Климук.
Титулование в бригаде официально было отменено, однако старые солдаты порою величали офицеров по-прежнему.
Позняков колебался. Так хотелось дождаться бронепоезда и подорвать мостик под ним! Но далеко, очень далеко! Пока подойдет, кавалеристы будут у станции.
– Смотрите!
Следом за кавалерией из леса стали появляться многочисленные повозки с сидящими в них людьми.
– Рвать надо, – снова повторил свое мнение Климук. – Потом не успеем.
Волки, все-таки не собаки, повернули в сторону и бодренько устремились по следам разъезда. Иными словами – прямо к минерам. От колонны отделилось с десяток всадников, пошли рысью за проводниками.
– Поджигай!
Теперь выбора не было.
– Я шнур укорочу, – предупредил Климук. – А вы пока давайте к дрезине!
Минер едва уполз, как один из всадников привстал на стременах и указал рукой в сторону заставы.
Заметил он что-то или нет, уточнять Позняков не стал.
«Шош» послушно задергался в руках, принялся одну за другой выплевывать пули.
Тот самый всадник, что указывал не то позицию, не то направление, свалился с коня. Другой пошатнулся, опустился на гриву, словно внезапно захотел приласкать своего скакуна.
На дальнейшее патронов не хватило. Вернее, может, они и были, но капризный пулемет как всегда не смог выстрелить последние.
– Иванов, набей! – Подпоручик торопливо отсоединил изогнутый полумесяцем магазин и перекинул его солдату.
В запасе у него были еще два, да и вообще, пора было отступать, однако хотелось перед тем хоть немного приостановить неприятеля.
Картина на дороге меж тем резко переменилась. С повозок торопливо спрыгивала пехота, разворачивалась в подобие цепи, кавалеристы тоже образовали лаву, явно готовясь атаковать.
Гулко ударила мухинская трехлинейка. Из всего обилия целей солдат выбрал волка. Пусть людей на той стороне больше, однако отбейся от хищного зверя, если он подойдет в упор!
Один так точно не подойдет.
Волк перекувыркнулся через голову и остался лежать в некошеной траве.
– Во как! – хмыкнул Мухин и передернул затвор.
Второй хищник, явно более крупный, чем первый, торопливо развернулся и припустил прочь.
Позняков вновь приладился из пулемета, но тот выстрелил один раз и умолк.
– …Мать! – Подпоручик стал торопливо и нервно устранять неисправность.
Перекос. Всего лишь перекос.
Вторично выстрелил Мухин. Один из конных бандитов упал, зато остальные бросились в атаку. Шашки были у немногих, и большинство размахивало винтовками.
Еще один выстрел, словно одной винтовкой возможно остановить эскадрон!
От мостика выстрелил Климук и сразу побежал к приятелям.
– Поджег, господин подпоручик!
– К дрезине! – выкрикнул в ответ Позняков.
Ему удалось совладать с пулеметом. Две очереди опустошили магазин, однако отрезвляюще подействовали на несущихся бандитов.
Большинство торопливо повернули коней, устремились прочь, и только самые отважные или дурные продолжали атаку.
Пришлось выпустить в них еще один магазин. Рядом часто грохотали винтовки Климука и Мухина.
– Держите, господин подпоручик! – Иванов торопливо передал заново набитый рожок и схватил опустевший.
Он не потребовался.
Потери кавалеристов были ничтожны, будь у них немного жертвенности, и судьба минеров была бы решена. Только жертвенности ни у кого не было. Собственная жизнь имеет ценность лишь для ее обладателя, и с этой своей ценностью расставаться никто не хотел.
Последние из настырных бандитов припустили прочь.
– Отходим! – Позняков хотел дать вдогонку очередь, да вспомнил, что другого снаряженного магазина нет.
Минеры бросились к дрезине. Они бежали, прикрытые насыпью от посторонних глаз, и потому их маневр остался незамеченным.
– Навались!
Четверка дружно забралась в дрезину и налегла на рычаги.
– Броневик!
Кто выкрикнул это, Позняков не понял. Сам он сидел по ходу дрезины, и ему потребовалось обернуться, чтобы увидеть нового противника.
До бронепоезда было еще далеко. Грозный состав шел, набирая скорость, и паровозный дым все заметнее отклонялся назад.
– Щ-щас рванет! – выкрикнул Климук.
Все невольно пригнулись, и в то же мгновение грянул взрыв.
На месте мостика взмыл фонтан земли и дыма, в нем мелькнули какие-то обломки, и ударная волна с силой ударила в спины.
– Навались! – Кто кричал, сквозь звон в ушах было не понять.
Контуженные близким взрывом, оглушенные, все-таки навалились, стали разгонять дрезину туда, к своим.
Вовремя. Заметив, что добыча пытается убежать, всадники торопливо пустились в погоню. Они неслись карьером, несколько наискось к путям, и уж во всяком случае самые быстрые должны были неизбежно настичь дрезину.
И тут опять рвануло. В суматохе бегства никто не следил за бронепоездом, а зря!
Головная башня «Хунхуза» окуталась дымком, и трехдюймовый снаряд, быстро одолев расстояние, упал в стороне от железной дороги.
На той самой стороне, на которой были неприятельские всадники.
Может, наводчик не обратил внимания на кавалеристов, может, не понял, что это свои, а то и не хватило умения, однако выстрел неожиданно отрезал преследователей от беглецов.
Еще один снаряд упал позади, а дальше очередной поворот скрыл дрезину от бронепоезда.
Отставшие всадники, осознав, что стрельбы больше не будет, вновь положили коней в карьер. Они еще не знали, что два выстрела с бронепоезда лишили их всех шансов.
Дрезина с разгона влетела на станцию, стала тормозить около стоявшего на соседних путях эшелона.