– Ищите уцелевших! Всем соблюдать осторожность! Еще примут за бандитов! Да и банда, вполне вероятно, ушла недалеко.
– Похороним?
– Потом. Прежде дело, – хотел добавить: вдруг тут трупов выше меры, но не стал. Хотелось надеяться на лучшее. – Броне занять оборону! Со мной пойдут прежние. Остальным находиться в постоянной готовности!
Звук моторов слышен издалека. Если банда еще в деревне, не могли же они за один раз увезти все, что им приглянулось, заранее услышат и удерут прочь. Если же братков уже нет, испугаться могут вернувшиеся местные жители. В любом случае лучше провести разведку тихо.
Было и иное соображение. Мужчину застрелили из автомата. Иными словами, неведомые грабители, вполне вероятно, неплохо вооружены. Может, даже там есть коллеги. Воронов не был идеалистом и считал более чем вероятным дезертирство, естественным образом совмещенное с мародерством. Патриотического воспитания в ставшей самостоятельной России не хватало, армия давно перестала быть народной. А при потерянном управлении это чревато полным развалом. И уж понятно: удирающие солдаты, а то и офицеры прихватят с собой оружие. Куда без него в смутные годы? Кто-нибудь особо прыткий вполне может иметь при себе даже гранатомет. В обращении прост, если передвигаться на машине, вес сравнительно невелик, зато может пригодиться. А прикрыть четыре единицы бронетехники дюжиной человек – вещь достаточно сложная.
Быстро укрыли боевые машины, наметили сектора обстрела. Воронов еще раз предупредил бойцов, чтобы никуда не отходили. Договариваться о связи, когда в эфире с самой Катастрофы творится невесть что, было излишним.
– Пошли, – кивнул Воронов сержанту.
Гаричев ему нравился. В контрактнике чувствовалась духовная сила – самое необходимое качество для военного. Да и надежен он был, как успел удостовериться Воронов.
Во дворы теперь заглядывали лишь бегло. Живые не попадались. Но вот трупов был явный переизбыток. Едва не в каждом третьем, а кое-где и втором дворе валялось хотя бы одно тело. Часто – мужское. Хозяева пытались сопротивляться налету и грабежу, только, на свою беду, не сумели вовремя организоваться и в итоге становились жертвами поодиночке. Но сравнительно обильно попадались и женские тела, только в этом случае налицо было явное насилие. Бандиты вели себя беспредельщиками, не церемонились, когда желали что-то получить, если же после этого еще и убивали, вряд ли из страха перед грядущим наказанием. По телам – в банде имелись откровенные садисты. Мужчины-то хоть практически все погибли от пуль, но женщины… Желудки у Воронова и его бойцов были крепкими, все поневоле привыкли к самым отвратительным ликам смерти, однако тут руки очень чесались, и хотелось найти резвившуюся недавно банду. Потому раздавшаяся с противоположного конца села автоматная очередь, патронов на шесть-семь, заставила мужчин лишь удовлетворенно переглянуться. Здесь!
По логике так и должно быть. Любая залетная банда была обязана вывезти величайшую ценность нового мира – продовольствие. После гибели цивилизации деньги мгновенно превратились в мусор. Что толку в бумажках и уж тем более – в банковских счетах, раз их нельзя съесть, надеть на себя, даже для разогрева печи они почти непригодны? Жизнь скатилась к первобытным временам, и важно стало лишь то, что могло ее продлить: еда, одежда, обувь, даже извечная русская внутренняя валюта – напитки. Плюс, разумеется, жилища, дрова, прочее необходимое для существования в довольно суровом и без войн краю. Еще – оружие и боеприпасы, пока еще – транспорт, хотя последний наверняка скоро прекратит существование из-за элементарной нехватки горючего. Пока оно еще есть на некоторых бесхозных заправках, отряд Букретова уже успел вычерпать некоторые из них, перевезти в базовое селение, но без организованных поставок новых поступлений ждать было попросту неоткуда. Закончится, и можно будет прощаться с машинами, переходя на гужевой транспорт.
Жить в захваченной деревне бандиты хотели вряд ли, на земле работать надо, безделье здесь не проходит. Если выживут и поумнеют, должны понять – в новых условиях как раз лучше держаться вдали от крупных городов. Хотелось надеяться – не выживут. Но раз оставаться в планы не входит, значит, собрались увезти ценности. Сиречь, все то же продовольствие. В магазинах, понятно, запасов не имелось, зато есть дары огородов и садов, есть скотина. Урожай до конца не убран, но начало положено. Наверняка здесь, как и в Елабуге, старались проделать процедуру досрочно, не дожидаясь толком вызревания. Отсутствие солнца, радиоактивные дожди, а ведь неизвестно, что еще случится даже в самые ближайшие дни. Упрятать надежнее, благо сдавать или продавать никому ничего не надо. И имеющихся уже сейчас запасов должно быть столько, что никакой банде не хватит машин. Оставить же – обречь себя на возможный голод. Это даже самый тупой урка обязан понимать. Вывод: увозить награбленное придется частями. Вряд ли банда пасется в деревне давно. Трупы явно вчерашние, а тут лишь два возможных действия: или согнать жителей в одно место, дашь им свободно ходить по селу, и рискуешь нарваться на сопротивление, терпение ведь не безгранично, или… Или уничтожение сразу.
За очередью грянула пара выстрелов из ружья или карабина. В кого стреляют? В людей, в скотину, в воздух, напившись на радостях?
– Товарищ капитан! Может, сразу броню возьмем? – прошептал Гаричев.
– Отставить. Прежде требуется разведать. Где именно расположились, сколько их, какой транспорт, чем вооружены? Есть ли заложники из жителей, в конце концов. Тогда решим, как их лучше взять. Надо осмотреться, заслон поставить, чтобы ни один не ушел. Хотя, где обойти, можно решить заранее.
Воронов помнил, что из села на магистраль ведут два выхода. Один – по которому вошла его группа, и другой – на противоположной стороне, как раз там, откуда донеслись выстрелы. Тут явно повезло, иначе нарвались бы прямо на околице. Если бандиты несут сторожевую службу. Теперь же нарвется кто-то другой.
Но посмотреть и наметить все равно необходимо. Плана деревни нет, вдруг имеются еще проходимые для машин пути? Но тут уж многого не сделаешь. Группа мала, одну броню не поставишь, а пехоты – раз, и обчелся. Хорошо хоть, с оружием порядок. Два пулемета, две снайперские винтовки, даже автоматический гранатомет имеется. В общем, по-любому, придется дробить группу на две части. Одну бээмпэшку и, скажем, человека четыре, даже пять, поставить у противоположного конца в засаду. Дать им пулемет, «АГС», одну «драгуновку». С учетом БМП должно хватить. Остальные начнут зачистку отсюда. Улица не единственная, придется дробиться вновь, сочетая броню и бойцов.
Первые признаки банды обнаружились, когда больше половины села осталось позади. Шли осторожно, прижимаясь к забору, постоянно оглядываясь по сторонам и изучая местность впереди. Потому машину заметили сразу. Большегрузый «КамАЗ» с тентом, возле которого шевелилось трое человек, что-то грузили в кузов, кажется, матерились и были заняты настолько, что забывали оглядываться. Сами бандиты были одеты в камуфляж, но, кажется, солдатами не являлись. Оружие на виду имелось лишь у одного, перекинутый за спину «калашников», остальные его не то не имели, во что верилось с трудом, не то просто оставили в машине или во дворе, дабы не мешало работе.