– Разве это можно назвать значительной уступкой? – Нагумо пригубил чашку с чаем.
– Хорошо, что удалось добиться хотя бы этого. Мы ведь знаем, что многие в вашем правительстве не согласны с предпринятыми действиями.
– Да, я говорил об этом, – согласился Сейджи. Крис Кук подавил желание оглянуться вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивает их разговор. Это могло показаться излишне театральным. Он снова поднес к губам чашку, глядя на юго-запад, в сторону Центра Кеннеди.
– Проводятся неофициальные встречи, – заметил американский дипломат.
– С кем?
– В них принимает участие Кога, – тихо проговорил Кук. Если Адлер отказывается вести честную игру, по крайней мере он исправит положение.
– А-а. Да конечно, взаимодействие с ним вполне логично.
– Сейджи, если мы выберем верный курс, то оба выйдем из этой заварухи героями. – Разве это не будет идеальным решением для всех? – подумал он.
– Что за встречи? – спросил Нагумо.
– Мне известно одно – они проводятся по тайным каналам. А теперь скажи мне, это Кога стоит во главе оппозиции, с которой ты поддерживаешь связь?
– Он принадлежит к ее числу, разумеется, – ответил Нагумо. Ему только что удалось получить важнейшую информацию: американцы не идут на уступки, и вот теперь причина ясна – они рассчитывают на то, что хрупкая парламентская коалиция Гото развалится под напором времени и неуверенности. А сейчас от него требовалось лишь одно – подорвать моральный дух американцев и таким образом закрепить выигрышную позицию своей страны… Да, это элегантное решение проблемы. К тому же предсказание Криса относительно того, что они выйдут из затруднительного положения героями, окажется наполовину правильным – Нагумо действительно проявит себя с лучшей стороны перед соотечественниками.
– А остальные? – спросил Кук.
Ответ был автоматическим и заранее предсказуемым.
– Они тоже, разумеется, только я не рискую назвать их имена. – Нагумо уже обдумывал дальнейшее направление действий. Раз американцы делают ставку на подрыв политической стабильности Японии, значит, у них недостаточно возможностей для силового решения проблемы. Вот это новость!
* * *
Первый воздушный заправщик поднялся с авиабазы ВВС в Элмендорфе и присоединился к С-5 чуть к западу от Нома. Пришлось найти воздушное пространство, свободное от турбулентных потоков, но даже при этом несколько минут, необходимых для дозаправки, оказались весьма рискованными – есть даже что-то противоестественное в том, когда два самолета, каждый весом в несколько сот тонн, соединяются в воздухе подобно мухам-однодневкам. Положение усложнялось еще и тем, что пилот С-5 видел всего лишь нос заправщика и был вынужден лететь в таком положении на протяжении двадцати пяти минут. Но хуже всего было то, что двигатель трехмоторного КС-10, размещенный в хвостовой части самолета, отбрасывал свои выхлопные газы прямо на Т-образное хвостовое оперение «гэлэкси», создавая турбулентность, постоянно сотрясающую огромный транспортный самолет, что вынуждало пилота непрерывно корректировать его положение по – отношению к заправщику. Большие деньги не платят даром, подумал он, обливаясь потом под своим летным комбинезоном. Наконец баки С-5 наполнились, самолеты разошлись, «гэлэкси» начал снижаться, а заправщик отвернул направо. У всех, кто находились на борту транспортника, желудки вернулись в нормальное положение, и С-5 продолжил полет на запад, через Берингов пролив. Скоро с аэродрома в Шемье взлетит очередной заправщик и тоже войдет в воздушное пространство России. Они не знали о том, что еще один американский самолет уже находился там и вел за собой эту тайную процессию к месту, обозначенному на американских навигационных картах как Верино – город на транссибирской железнодорожной магистрали, построенный еще в начале века.
* * *
Новый гребной вал был наконец установлен, что показалось шкиперу самым продолжительным и однообразным ремонтом в его жизни. Со стороны корабля установили и отрегулировали подшипники, а внутри гребного туннеля набили и закрепили сальники. Этим занималась сотня мужчин и женщин. Работы велись круглые сутки без малейших возражений со стороны гражданского персонала, занятого на подъемных механизмах по сторонам гигантского бетонного сооружения, называемого сухим доком. Приближался последний этап – огромный подъемный кран уже подносил новенький сверкающий винт к пятке гребного вала. Винт имел тридцать футов в диаметре и прошел прецизионную балансировку, через два часа он будет установлен на гребном валу авианосца, которому суждено теперь стать самым дорогим двухвинтовым кораблем в мире.
* * *
Телевизионная передача компании Си-эн-эн совпала по времени с восходом в этой части земного шара. Камера, заметил Райан, была установлена на противоположном берегу гавани. Ведущая держала в руке микрофон, а внизу на экране появилась надпись: «Прямая трансляция». Ничего нового в порту Пирл-Харбора, сообщила, ведущая, не произошло.
– Вы видите, что позади меня в сухих доках находятся авианосцы «Энтерпрайз» и «Джон Стеннис». Судьба двух самых дорогих военных кораблей в мире зависит сейчас от усилий целой армии рабочих, которые делают все возможное, чтобы отремонтировать их для выхода в море, на что потребуется не менее…
– …нескольких месяцев, – закончил за нее Райан. – Давай, милая, продолжай, продолжай говорить им это…
Скоро в эфир выйдут и другие телевизионные компании с такой же информацией, но советник по национальной безопасности больше всего полагался на репортажи Си-эн-эн. Именно эта компания снабжала мир самыми достоверными и надежными новостями.
* * *
«Теннесси» только что миновала выходной буй и начала погружение. Подводную лодку сопровождали два вертолета противолодочной обороны. Недалеко находился эсминец типа «спрюэнс», он заканчивал подготовку и сигнализировал прожектором, чтобы субмарина подошла поближе провести последние испытания по слежению.
Перед самым отплытием на борт «Теннесси» поднялись пять военнослужащих армии США. Им выделили места в соответствии с воинскими званиями. Старший лейтенант разместился на койке, которая при обычных условиях принадлежала бы офицеру-ракетчику. Старший сержант, который по военно-учетному расписанию числился как Е-7 и равнялся по званию главному старшине, получил место в «козлином закутке». Остальные разместились в матросских кубриках. Обучение морскому делу началось с того, что каждый из них получил туфли на резиновом ходу и выслушал лекцию о необходимости соблюдать полную тишину.
– Зачем? Разве это так важно? – спросил старший сержант, глядя на выделенную ему койку в кубрике старшинского состава и думая о том, что гроб по сравнению с нею вовсе не худший вариант – если, разумеется, он сумеет дожить до него.
И тут же донесся звук, похожий на раскат грома.
– Вот почему, – ответил старший электрик. Он сумел удержаться от дрожи, но прибавил:
– Я так и не смог привыкнуть к этому.