– Определенно это не контакт зоны схождения, сэр, – тут же доложил оператор у анализатора направления. – Прямая трасса к цели.
– Аппарат номер два готов, – снова сообщил торпедист.
– Пуск, – тут же скомандовал капитан. – Зарядить новый ПШИДД, – добавил он.
«Пенсильвания» чуть вздрогнула, когда сжатый воздух выбросил торпеду в воду. Гидрофоны тут же «услышали», как имитатор повернул влево, затем вернулся на прежний курс и направился к северу со скоростью десять узлов. В ПШИДД был использован корпус старой торпеды Мк-48, его наполнили огромным запасом топлива, обычным для всех американских «рыб», он имел небольшой двигатель и мощный трансдьюсер, который издавал звуки, ничем не отличающиеся от шума подводной лодки. Шум по частоте равнялся шуму атомной силовой установки, только был заметно громче, чем на субмаринах типа «огайо». Впрочем, никому не приходило в голову, что лодки «огайо» гораздо тише, и ударные лодки, как правило, поддавались на приманку, даже американские, которым уж следовало это знать. Новая модель приманки могла двигаться под водой в течение пятнадцати часов, и все сожалели, что ее разработали всего за несколько месяцев до того, как подводные ракетоносцы были окончательно разоружены и выведены из состава флота.
Теперь оставалось терпеливо ждать. Японская подводная лодка еще сбавила ход, без сомнения, в последний раз прослушивая морские глубины, прежде чем перейти на дизели для скоростного рывка на запад. Акустик прислушивался к слабым звукам, издаваемым ПШИДД, который плыл на север. Его шум почти стих, и тут звуковые системы включились в пяти милях от «Пенсильвании». Затем, проплыв еще две мили, подводный имитатор поднялся вверх через слой термоклина, и игра пошла всерьез.
– Рубка, докладывает гидропост, «Сьерра-10» только сбавила скорость, число оборотов гребного винта уменьшилось.
– У них хороший гидролокатор, – заметил капитан, стоявший за спиной акустика. «Пенсильвания» чуть подвсплыла, ее буксируемая антенна оказалась выше слоя термоклина, чтобы лучше прослушивать звуки, испускаемые контактом, тогда как сам корпус оставался под термоклином. Капитан повернулся и громко спросил:
– Торпеды?
– Заряжены первая, третья и четвертая торпедные трубы, для всех рассчитано огневое решение.
– Установить четвертую на режим скрытного приближения, первоначальный курс ноль-два-ноль.
– Режим установлен, как приказано, сэр. Четвертый аппарат готов к пуску.
– Пуск! – скомандовал капитан, стоя в дверях гидропоста, и тут же добавил:
– Зарядить торпедой.
«Пенсильвания» вздрогнула, когда новейшая модификация прежней торпеды Мк-48 вырвалась в морские глубины и повернула на северо-восток, управляемая тонким изолированным проводом, тянущимся из ее хвостовой части.
Походит на учения, только проще, подумал акустик.
– Новые контакты? – спросил шкипер, снова встав у него за спиной.
– Никаких, сэр. – Матрос кивнул в сторону экранов. На них виднелись всего лишь точки фонового шума, а дополнительный экран каждые десять минут показывал, что ведется диагностическая проверка работы систем. Приближалась любопытная развязка: почти через сорок лет действий подводных ракетоносцев после конца второй мировой войны первая вражеская субмарина будет потоплена американским ракетоносцем, который едва не сдали на металлолом.
Двигаясь теперь значительно быстрее, торпеда прорезала слой термоклина за кормой контакта. Ее гидролокатор тут же начал действовать в активном режиме, посылая перед собой ультразвуковые импульсы и передавая по проводу полученное изображение на «Пенсильванию».
– Отчетливо вижу цель, расстояние три тысячи ярдов, недалеко от поверхности, – произнес акустик. Такой же диагноз поступил от старшины, огневой группы, следившей за своим экраном.
– Подавись и умри, – прошептал старший группы, наблюдая за тем, как на дисплее сближаются две линии. «Сьерра-10» мгновенно прибавила ход и тут же нырнула под слой термоклина, но ее аккумуляторные батареи, по-видимому, немного подсели, и субмарина не могла развить скорость, превышающую пятнадцать узлов, тогда как торпеда мчалась быстрее шестидесяти. Это одностороннее соревнование длилось три с половиной минуты и закончилось яркой вспышкой на экране и таким ревом в наушниках, что оглушенный акустик даже вздрогнул. Затем послышался скрежет стали, разрываемой давлением воды.
– Подводная лодка потоплена, сэр. – Через две минуты отдаленная низкочастотная шумовая волна, пришедшая с севера, показала, что торпеда «Уэст Виргинии» тоже поразила свою цель.
* * *
– Вы – Кристофер Кук? – спросил Мюррей.
– Да.
Особняк действительно роскошный, подумал заместитель директора, доставая из кармана удостоверение личности.
– Мы из ФБР. Нам хотелось бы поговорить с вами о содержании ваших бесед с Сейджи Нагумо. Одевайтесь.
* * *
Оставалось еще несколько часов дневного света, когда «лансеры» вырулили из ангаров. Разъяренные совсем недавней гибелью одного из своих самолетов, экипажи считали, что находятся не там, где нужно, и занимаются не тем, что требуется. Впрочем, никто не интересовался их мнением, и сейчас они готовились к очередной операции. В бомбовых отсеках самолетов находились дополнительные топливные баки, и бомбардировщики один за другим промчались по взлетной дорожке, взлетели и начали подъем на высоту двадцать тысяч футов. Там они собрались вместе и полетели на северо-восток.
* * *
Еще один дерьмовый ложный маневр, подумал Дюбро. И как только такой умный человек, как Робби Джексон, может придумать нечто столь идиотское. Но адмирал получил приказ, оба его авианосца, идущие на расстоянии пятидесяти миль друг от друга развернулись навстречу ветру, и с их летных палуб начали взлетать самолеты – по сорок с каждого. И хотя все они несли полное боевое вооружение, им было разрешено открывать огонь лишь в случае явных провокационных действий.
– Мы летим почти пустые, – бесстрастным голосом произнес второй пилот, просматривая пассажирский манифест, что являлось частью предполетной подготовки.
– Что с ними случилось? – раздраженно спросил капитан Сато, глядя на полетный лист и проверяя метеорологические условия. На это не потребовалось много времени. На протяжении всего маршрута погода будет прохладной и безоблачной, поскольку над западной частью Тихого океана образовалась огромная зона высокого давления. Если не считать сильных ветров у берегов Японии, полет до Сайпана будет плавным и спокойным для всех тридцати четырех пассажиров. Тридцати четырех! – с возмущением подумал он. И это на самолете, рассчитанном больше чем на триста!
– Капитан, мы скоро покинем эти острова, вы ведь знаете это. – Все было предельно ясно. Население Японии, рядовые мужчины и женщины, испытывали теперь не столько смятение, сколько страх. Может быть, даже «страх» не было достаточно сильным словом. Ему никогда не приходилось видеть такого. Люди чувствовали, что их предали. В передовых статьях газет задавались вопросы, как могло произойти, что их страна встала на такой путь, и хотя вопросы задавались достаточно мягко, смысл их был совсем иным. Все несбыточные мечты. Его страна не готова была к войне ни в психологическом, ни в материальном отношении, и люди внезапно поняли, что происходит в действительности. Шепотом передавались рассказы об убийстве – как иначе называть это? – видных членов дзайбацу и о том, что правительство в панике. Премьер-министр Гото не предпринимал никаких действий, не выступал с речами и даже отказался от появления на публике, опасаясь, что ему будут заданы вопросы, на которые он не сможет дать ответ. Однако все это не поколебало веру капитана, заметил второй пилот.