– Нужно пригласить сюда Джорджа, – первым делом сказал Эд Фоули.
– И показать ему материалы «ЗОРГЕ»? – спросил Райан. На лице Мэри-Пэт промелькнула болезненная гримаса. – Я знаю, что мы должны охранять «ЗОРГЕ», как королевские драгоценности, но, черт побери, если мы не можем использовать эти материалы для того, чтобы разобраться в китайских руководителях, наше положение будет ничем не лучше, чем то, что было до получения этого источника.
Она глубоко вздохнула и кивнула, зная, что Райан прав, но это всё равно ей не нравилось.
– Тогда пригласим и нашего домашнего психиатра, – сказала она. – Нам понадобится врач, чтобы узнать его мнение. Все это настолько безумно, что медицинское заключение не повредит.
– Далее, что мы скажем Сергею? – спросил Джек. – Он знает, что нам это известно.
– Ну что ж, начнём с того, что порекомендуем ему проявлять максимальную осторожность, – посоветовал Эд Фоули. – Как ты считаешь, Джек?
– Да?
– Ты сообщишь об этом своим людям, я имею в виду Секретную службу?
– Нет… о, да.
– Если китайцы хотят совершить один акт войны, почему не совершить второй? – задал риторический вопрос директор ЦРУ. – Кроме того, сейчас у них нет особых оснований испытывать к тебе тёплые чувства.
– Но почему Головко? – спросила МП, глядя вверх. – Он не является врагом Китая. Он профессионал, король шпионов. Насколько я знаю, у него нет какой-то определённой политической платформы. Сергей – честный человек. – Она снова отпила немного шерри.
– Верно, насколько я знаю, у него нет честолюбивых политических устремлений. Но он ближайший советник президента Грушевого по самым разным вопросам – иностранная политика, внутренние дела, оборона. Он нравится президенту Грушевому, потому что он умный и честный…
– Верно, такие люди встречаются достаточно редко и в нашем городе, – признался Джек. Что, впрочем, было несправедливо. Он подобрал свой внутренний круг почти полностью из людей без политических устремлений, и это делало их редкой породой на территории Вашингтона. То же самое относится и к Головко, человеку, который предпочитал служить, а не править, и в этом он походил на американского президента.
– Вернёмся к главному вопросу. Неужели китайцы что-то затевают, и если да, то что именно?
– Я не знаю, что это может быть, Джек, – ответил Фоули, говоря сейчас от имени своего Агентства. – Но не забывай, что даже с помощью «ЗОРГЕ» мы не смогли разобраться в их внутреннем мышлении. Они настолько отличаются от нас, что прочесть их мысли чертовски трудно, а сейчас они только что получили жестокий удар в зубы, хотя не думаю, что они поняли это.
– Поймут меньше чем через неделю.
– Да? Каким образом? – спросил директор ЦРУ.
– Джордж Уинстон сказал мне, что меньше чем через десять дней подходит время оплаты нескольких крупных коммерческих контрактов. Так что увидим, как это повлияет на их счета, – и они тоже увидят это.
* * *
Рабочий день начался в Пекине раньше, чем обычно. Фанг Ган вышел из своего служебного автомобиля и поспешил по ступенькам внутрь здания, мимо охранника в мундире, который всегда держал открытой дверь для него, но на этот раз не было благодарного кивка от великого сына народа. Фанг подошёл к своему лифту, ступил внутрь, затем вышел из лифта, когда поднялся на свой этаж. Дверь в его кабинет была всего в нескольких шагах. Фанг был здоровым и энергичным мужчиной для своего возраста. Его личный секретариат вскочил на ноги, когда он вошёл в приёмную – на час раньше, поняли они.
– Минг! – позвал он девушку по пути в кабинет.
– Да, товарищ министр, – ответила она, входя во все ещё полуоткрытую дверь.
– Какие статьи вы извлекли сегодня из иностранных средств массовой информации?
– Одну минуту.
Она исчезла и тут же появилась в кабинете с пачкой газет в руках. «Лондон Таймс», «Лондон Дейли Телеграф», «Обзервер», «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост», «Майами Геральд», «Бостон Глоуб».
– Американские газеты с западного побережья ещё не прибыли.
Она не включила в этот список итальянские и другие европейские газеты, потому что не могла говорить или читать на этих языках и по какой-то причине Фанга интересовали только мнения иностранных дьяволов, говорящих на английском языке. Она передала ему переводы.
И снова он не поблагодарил её, даже мельком, что было необычно для него. Её министр был чем-то взволнован.
– Сколько сейчас времени в Вашингтоне? – спросил Фанг.
– Двадцать один час, товарищ министр.
– Значит, они смотрят телевидение и готовятся ко сну?
– Да, товарищ министр.
– Но их газетные статьи и передовицы уже приготовлены?
– Это расписание, по которому они работают, товарищ министр. Большинство их статей готовы к концу рабочего дня. Все дела – если исключить что-то совершенно невероятное и неожиданное – репортёры полностью завершают перед тем, как уйти домой на ужин.
Фанг поднял голову и посмотрел на сделанный анализ. Минг – умная девушка, сообщила ему информацию, о которой он никогда не задумывался раньше. Поняв это, он кивнул ей и отправил обратно к её столу.
* * *
Тем временем американская торговая делегация поднималась на борт своего самолёта. Их провожал консульский чиновник низшего ранга, который произносил пластмассовые слова из пластмассовых губ, выслушиваемые американцами через пластмассовые уши. Затем они оказались на борту самолёта ВВС США, который тут же включил двигатели и покатился к взлётной полосе.
– Итак, как мы оцениваем это приключение, Клифф? – спросил Марк Гант.
– Ты можешь написать слово «катастрофа»?
– Неужели так плохо?
Заместитель Государственного секретаря по политическим делам кивнул головой.
Ну что ж, это ведь не его вина, верно? Этот глупый итальянский священник становится на пути пули, а затем вдове другого священника понадобилось устраивать молебен за упокой своего убитого мужа на публике, заранее зная, что местное правительство будет возражать против этого. И, разумеется, команда CNN «случайно» оказывается в обоих местах, передавая в эфир оба события, чтобы ещё больше взболтать кипящий дома котёл… Каким образом может дипломат достигнуть мира, если люди ухудшают ситуацию, вместо того чтобы успокоить её?
– Да, Марк, именно так. Китай никогда не сможет заключить разумное торговое соглашение, если им на голову сыплется это дерьмо.
– Все, что от них требуется, это немного изменить свою политику, – заметил Гант.
– Ты говоришь подобно президенту.
– Клиффи, если ты хочешь присоединиться к клубу, ты должен соблюдать его правила. Разве это так трудно понять?