– Нельзя обращаться с великими державами, подобно зубному врачу, который никому не нравится, и при этом приглашать их вступить в клуб.
– А почему принцип должен так отличаться?
– Неужели ты действительно думаешь, что Соединённые Штаты соблюдают принципы в своей иностранной политике? – раздражённо спросил Ратледж. Раздражение его было так велико, что он не заметил, как переступил границу.
– Президент Соединённых Штатов соблюдает принципы, равно как и твой Государственный секретарь, – напомнил ему Гант.
– Ну и что? Если мы хотим заключить торговое соглашение с Китаем, нам нужно принимать во внимание и их точку зрения.
– Знаешь, Клифф, если бы ты служил в Государственном департаменте в 1938 году, может быть, Гитлеру удалось бы прикончить всех евреев безо всякого шума, – пошутил Гант.
Это возымело свой эффект. Ратледж повернулся и начал возражать:
– Одну минуту…
– Это ведь была его внутренняя политика, Клифф, разве не правда? Что из того, что они ходят в другую церковь, – послать их всех в газовые камеры, вот и решение проблемы. Кого это интересует?
– Послушай, Марк…
– Нет, это ты послушай, Клифф. Страна должна соблюдать определённые принципы, потому что если ты придерживаешься иного мнения, тогда кто ты, на самом деле? Мы являемся членами клуба – черт побери, фактически мы руководим этим клубом. Почему, Клифф? Потому что люди знают, что мы их защищаем. Мы не идеальны. Ты знаешь это. Я знаю это. Все знают это. Но они также знают, на что мы пойдём и на что не пойдём. Таким образом, наши друзья доверяют нам, и наши враги тоже знают это. И поэтому в мире существует здравый смысл, по крайней мере в наших частях мира. Вот почему нас уважают, Клифф.
– А наше оружие не имеет значения, и вся экономическая мощь, которой мы обладаем, как относительно этого? – насмешливо спросил дипломат.
– Ты думаешь, как мы приобрели все это, Клиффи? – задал ответный вопрос Гант, снова используя уменьшительное имя Ратледжа, чтобы подразнить его. – Мы есть то, что мы есть, потому что люди со всех концов мира приехали в Америку, чтобы работать и воплотить в действительность свои мечты. Они работали, не жалея сил. Мой дед приехал сюда из России, потому что не выдержал преследования со стороны царя и его приспешников. И он работал, его дети получили образование, и дети его детей тоже получили образование. А теперь я чертовски богат, но я не забыл, что сказал мне дедушка, когда я был маленьким. Он сказал мне, что это самое лучшее место на земле для евреев. Почему, Клифф? Да потому, что белые люди, которые откололись от Англии и написали Конституцию, обладали хорошими идеями и жили в соответствии с этими идеями, большей частью. Вот кто мы, Клифф. И это означает, что мы должны быть теми, кем являемся, и это означает, что мы должны защищать определённые принципы и мир должен видеть, что мы делаем это.
– Но у нас самих много недостатков! – запротестовал Ратледж.
– Разумеется, много! Клифф, мы не должны быть идеальными, чтобы оказаться лучшими среди других, и мы никогда не прекращаем работать, чтобы избавиться от недостатков. Мой отец, когда учился в колледже, ходил с демонстрациями в Миссисипи, и его избивали пару раз, но, ты знаешь, в конце концов все сложилось как надо, и теперь у нас чернокожий занимает пост вице-президента. Насколько мне известно, он может быть достаточно хорош, чтобы когда-нибудь сделать ещё один шаг. Господи, Клифф, как ты можешь представлять Америку другим странам, если не понимаешь этого?
Дипломатия – это бизнес, – хотел ответить Ратледж. – И я знаю, как заниматься этим бизнесом. Но стоит ли трудиться, объясняя подобные вещи этому еврею из Чикаго?
Так что он откинул назад спинку кресла и сделал вид, что дремлет. Гант понял намёк и отправился на прогулку длиной в семьдесят футов. Сержанты ВВС, притворяющиеся стюардессами, начали разносить завтрак, и кофе оказался вполне приличным. Он сел в хвостовом салоне самолёта, глядя на репортёров, и ему показалось, что он чувствует себя на вражеской территории, но, подумав, решил, что вражеская территория находится рядом с этим дипломатическим ублюдком.
* * *
Утреннее солнце, осветившее Пекин, осветило и Сибирь в тот же день, даже раньше.
– Я вижу, что вы, инженеры, справляетесь с работой, как всегда, хорошо, – заметил Бондаренко. На его глазах огромные землеройные машины пробивали просеку шириной больше сотни метров через вековой лес сосен и елей. Эта дорога будет обслуживать нужды как золотой шахты, так и нефтяных месторождений. Две дополнительные дороги прокладывались двенадцатью бригадами. Больше трети инженерных войск всей Российской армии были задействованы на этом проекте, и здесь было множество солдат вместе с половиной тяжёлого оборудования, окрашенного в оливково-зелёный цвет, используемого Российской армией в течение семидесяти лет.
– Это «Всенародная стройка», – сказал полковник Алиев. Он был прав. Идеология «Всенародных строек» была создана в Советском Союзе. Так называли проекты такой огромной национальной важности, которые привлекали на работу молодёжь страны, пылающую патриотической страстью. К тому же это был хороший повод встретиться с девушками и повидать мир. Этот проект продвигался даже быстрее обычного, потому что Москва распорядилась подключить к нему армию, которая больше не беспокоилась о нашествии со стороны НАТО. Несмотря на множество недостатков, Российская армия все ещё имела доступ к огромным людским и материальным ресурсам. Кроме того, в этом проекте были задействованы настоящие деньги. Гражданские специалисты получали огромную зарплату. Москве нужно было как можно быстрее освоить оба эти месторождения. Поэтому в район золотоносного месторождения перебросили на вертолётах бригады рабочих с лёгким оборудованием. С его помощью они построили большую посадочную площадку, и грузовые вертолёты доставили сюда более тяжёлую технику, которая проложила взлётно-посадочную площадку для грузовых самолётов российских ВВС. Они, в свою очередь, доставили огромные землеройные машины, прокладывающие настоящую взлётно-посадочную полосу. К ней скоро подведут железнодорожную ветку, по которой привезут цемент и железные прутья, необходимые для строительства большого коммерческого аэропорта.
Здания росли как на дрожжах. Одним из первых доставили оборудование для лесопилки, подвозить сырьё для которой не требовалось – деревья вокруг росли в изобилии. Были прорублены большие просеки, и срубленные деревья почти сразу превращались в строительную древесину для зданий. Прежде всего рабочие лесопилки построили себе прочные домики. Далее начали возводиться административные постройки, и предполагалось, что через четыре месяца будут готовы спальные помещения более чем для тысячи шахтёров, которые уже выстраивались в очереди в конторах по найму, потому что добыча золота оплачивалась очень высоко. Более того, российское правительство приняло решение, что шахтёры могут получить по собственному выбору плату или в деньгах, или золотыми монетами по мировой цене. Мало кто из русских рабочих отказывался от выбора в пользу золотых монет. Так что опытные шахтёры заполняли бланки в ожидании самолётов, которые доставят их к месту добычи золота. Бондаренко пожелал им удачи. В этих районах было столько комаров, что они могли без труда унести маленького ребёнка и потом высосать из него всю кровь, подобно мини-вампирам. Даже за золотые монеты он не согласился бы работать здесь.