Лицо Шермана было испещрено морщинами от лучей низкого солнца и массы песка, несомого ветром, а его живот раздулся от бесчисленных кружек пива, выпитых с рабочими нефтяных вышек во многих забытых богом местах земного шара, плюс от хот-догов и другой дрянной пищи, которую предпочитают люди, занятые такой работой.
Уинстон был удивлён, что Сэм не курит. Затем он заметил коробку на столе Шермана.
Сигары. Наверно, высшего сорта. Шерман мог позволить себе курить лучшие сигары, но у него по-прежнему сохранились манеры студента Айви Лиг [10] , не позволявшие ему курить в присутствии гостя, которому глубокое облако сигарного дыма могло не понравиться.
Центральная штаб-квартира компании «Атлантик Ричфилд» находилась в другом месте, но, как и большинство крупных корпораций, компания считала, что ей не повредит, если один из её офисов будет располагаться в Вашингтоне, где можно успешнее влиять на членов конгресса, организуя время от времени роскошные приёмы. Личный кабинет Шермана занимал угол верхнего этажа и отличался поразительным убранством, включая огромный бежевый ковёр. Письменный стол был из красного дерева или выдержанного дуба, отполированный до такой степени, что сверкал как стекло, и, наверно, стоил больше, чем жалованье его секретарши за год, а то и два.
– Ну что, Джордж, как тебе нравится государственная служба?
– Приятно иногда менять место работы. Здесь я могу играть с вещами, на которые раньше жаловался, – так что, думаю, теперь я отказался от своего права жаловаться.
– Это крупная жертва, приятель, – с улыбкой ответил Шерман. – Будто ты перешёл на сторону противника, верно?
– Ну что ж, иногда приходится расплачиваться, Сэм, и участие в формировании политики может стать увлекательным.
– Не мне жаловаться на то, чем занимаетесь вы у себя в верхах. Похоже, что экономике нравится такая политика. Как бы то ни было… – Шерман выпрямился в своём комфортабельном кресле. Настал момент сменить тему разговора. Время Шермана тоже высоко ценилось, и он хотел, чтобы его гость понял это. – Ты пришёл сюда не для обмена любезностями. Что я могу сделать для вас, господин министр?
– Россия.
Выражение глаз Шермана чуть изменилось, словно последняя карта легла на стол при игре в покер на высокие ставки.
– Что ты имеешь в виду?
– Твоя экспедиция, собранная из лучших геологоразведчиков, работала с русскими… им удалось обнаружить что-нибудь интересное?
– Джордж, ты затрагиваешь крайне чувствительную тему. Если бы ты по-прежнему возглавлял «Колумбус», это означало бы информацию, полученную от хорошо осведомлённого человека. Ты знаешь, черт побери, я не имею права покупать акции собственной компании на основе этой информации.
– Это означает, что тебе хотелось бы поступить таким образом? – улыбнулся «Торговец».
– Ну ладно, это скоро всё равно станет достоянием общественности. Да, Джордж. Похоже, что мы нашли самое большое месторождение нефти в мире, больше, чем в Персидском заливе, больше чем в Мексике, намного больше месторождений нефти в Прудхоу Бей и Западной Канаде, взятых вместе. Я имею в виду огромное месторождение, миллиарды и миллиарды баррелей того, что является, по-видимому, самой лучшей светлой нефтью, которая пока лежит в Сибири и ждёт, когда мы начнём выкачивать её из тундры. Это месторождение, которое измеряется не просто баррелями, а годами добычи.
– Больше, чем в Персидском заливе?
Шерман кивнул.
– Примерно на сорок процентов, и это очень осторожная оценка. Единственная трудность заключается в том, где оно находится. Будет чертовски трудно вывезти оттуда сырую нефть – по крайней мере, сначала. Речь идёт о строительстве нефтепровода – одно это обойдётся в двадцать миллиардов. Аляска по сравнению с этим будет выглядеть проектом для ребят из детского сада, но все окупится.
– А что получите вы? – спросил министр финансов.
Шерман нахмурился при этом вопросе.
– Сейчас мы ведём переговоры. Судя по всему, русские хотят заплатить нам только консультационный гонорар, примерно миллиард долларов в год. Правда, сейчас они говорят о значительно меньшей сумме, но ты ведь знаешь, как проходит торговля на этом этапе, верно? У них речь идёт о двухстах миллионах в год, но на самом деле они имеют в виду миллиард ежегодно, в течение периода от семи до десяти лет, так мне кажется. Это совсем неплохо за выполнение той работы, которую мы сделаем за такие деньги, но я хочу минимум пять процентов от получаемых доходов при эксплуатации месторождения, и это не такая уж безрассудная просьба с нашей стороны. У русских отличные геологи, но никто в мире не может разнюхать нефть подо льдом, как это делают мои люди, и русским придётся научиться, как эксплуатировать такое месторождение. Мы были там и знаем, как делается это в таком климате и такой непроходимой местности. Никто не знает этого лучше нас, даже парни из «Бритиш Петролеум». Это наш козырь, и они не смогут перебить его. Русские могут справиться с работой и без нас, но с нашей помощью они заработают колоссальные деньги, и намного быстрее. Они знают это, и мы знаем, что они знают. Так что сейчас мои юристы говорят с их юристами – вообще-то они поручили переговоры дипломатам, – усмехнулся Шерман. – Которые всё равно глупее моих юристов.
Уинстон кивнул. Техас готовит больше частнопрактикующих хороших адвокатов, чем большинство американских штатов. Это объясняется тем, что там якобы убивают больше людей, чем воруют лошадей. А нефтяная промышленность платит лучше всех, и потому в Техасе, как и во всех других местах, талант тянется туда, где больше денег.
– Когда это будет предано огласке?
– Русские пытаются хранить это в тайне. Мы узнали от наших юристов, что они обеспокоены тем, как приступить к эксплуатации месторождения – точнее, кого не допустить к ней, понимаешь, их мафию или что-то подобное. Там существует серьёзная проблема с коррупцией, и я могу посочувствовать им.
Уинстон знал, что на остальное можно не обращать внимания. Нефтяная промышленность действует во всем мире. Для таких компаний, как «Атлантик Ричфилд» Сэма Шермана, проблемы коррупции в малом масштабе (десять миллионов долларов или меньше) или даже в чудовищном масштабе (десять миллиардов долларов или больше) были обычным явлением, и правительство Соединённых Штатов не заглядывало в них особенно глубоко. Несмотря на то что существовали федеральные статусы, определяющие поведение американских компаний за границей, многие из этих законов на деле применялись избирательно, и этот случай был всего лишь одним примером. Даже в Вашингтоне бизнес оставался бизнесом.
– И по этой причине они пытаются сохранить в тайне открытие месторождения до тех пор, пока не примут соответствующие меры, – закончил Шерман.