– Видите ли, у нас 28 таких ракет на Гуаме, у них боеголовки W-80. Это маленькие боеголовки, примерно триста фунтов весом. Их можно устанавливать на два уровня мощности взрыва – сто пятьдесят килотонн и сто семьдесят килотонн.
– Вы имеете в виду термоядерное оружие?
Генерал Мур тяжело вздохнул, перед тем как ответить.
– Да, господин президент.
– Это единственный способ, которым мы можем уничтожить эти ракеты? – Ему не требовалось говорить, что он по своей воле не даст согласия на применение ядерного оружия.
– Мы можем попробовать нанести удар обычными умными бомбами CBU-10 и CBU-15. У Гаса достаточно таких бомб, но они не проникают глубоко в землю перед взрывом, а защита пусковых шахт даёт значительную вероятность отклонения бомб от цели. Правда, это может не иметь значения. Баллистические ракеты CSS-4 – деликатные гады, и взрыв даже рядом, после промаха, может нарушить их систему наведения… жаль, что мы не можем быть в этом уверены.
– Я бы предпочёл, чтобы эти ракеты не запускали совсем.
– Джек, никто не хочет, чтобы эти ракеты запускали, – сказал вице-президент. – Микки, разработай план. Нам нужно принять какие-то меры, чтобы уничтожить их, и нам нужно это сделать как можно быстрее.
– Я свяжусь с Командованием специальных операций и выясню у них. Но, черт побери, они находятся в Тампе.
– А у русских есть подразделение специальных операций? – спросил Райан.
– Да, оно называется спецназ.
– И часть этих ракет нацелена на Россию?
– У нас создалось именно такое впечатление, – подтвердил председатель Объединённого комитета начальников штабов.
– Тогда они у нас в долгу, и, уж вне всякого сомнения, они в долгу перед самими собой, – сказал Райан и протянул руку к телефону. – Соедините меня с Сергеем Головко в Москве, – приказал он оператору.
* * *
– Это американский президент, – сказал его секретарь.
– Господин президент! – радостно воскликнул Головко. – Донесения, поступающие из Сибири, весьма оптимистичны.
– Я знаю, Сергей. Мы следим за этими событиями в прямом эфире. Хочешь посмотреть сам?
– А это возможно?
– У тебя есть компьютер с модемом?
– Сейчас никто не может жить без этих проклятых штуковин, – ответил русский.
Райан зачитал адрес ЛУРа.
– Просто заходи на этот сайт. Мы передаём информацию от беспилотных «Тёмных звёзд» в Интернет.
– Зачем вы это делаете, Джек? – тут же спросил Головко.
– Потому что по сведениям, полученным нами две минуты назад, тысяча шестьсот пятьдесят китайских граждан уже следят за ходом военных действий в Сибири, и это число быстро растёт.
– Значит, вы проводите политическую операцию против них, верно? Вы хотите подорвать веру народа в их правительство?
– Понимаешь, нам ничуть не повредит, если китайские граждане узнают, что происходит на самом деле, верно?
– Достоинства свободных средств массовой информации. Я должен подумать об этом. Это очень умный шаг.
– Но я звоню тебе не по этой причине.
– Тогда какова цель вашего звонка, господин президент? – спросил директор СВР. В его голосе промелькнула нотка внезапного беспокойства. Райан не умел скрывать свои чувства.
– Сергей, мы получили очень тревожную информацию из китайского Политбюро. Я передаю её тебе по факсу, – услышал Головко. – Я останусь на связи, пока ты читаешь её.
Головко не был удивлён, когда страницы поползли из его личного телефакса. У него были личные номера Райана, а американцы имели его номера. Это был простой способ для разведывательной службы продемонстрировать своё мастерство таким безвредным способом. Первые страницы, появившиеся из телефакса, были на английском языке, затем последовал оригинал с китайскими иероглифами.
* * *
– Сергей, я послал тебе полученный нами оригинал на случай, если ваши лингвисты или психологи лучше наших, – сказал президент США, посмотрев на доктора Сиэрса извиняющимся взглядом. Аналитик ЦРУ махнул рукой. – У китайцев есть двенадцать межконтинентальных баллистических ракет CSS-4. Половина этих ракет нацелена на нас, половина на вас. Я считаю, что мы должны предпринять что-то, чтобы не допустить запуск. Члены их Политбюро перестали рассуждать разумно, нам кажется, они могут пойти на такой крайний шаг.
– А ваша бомбардировка береговых укреплений Китая окончательно лишила их возможности рационального мышления, – сказал русский. – Я согласен, есть основания для беспокойства. Почему вы не хотите разбомбить их пусковые установки своими великолепными бомбами с волшебных невидимых бомбардировщиков?
– Потому что у нас больше нет этих бомб, Сергей. Они кончились, когда мы проводили другие операции.
– Да, это проблема, – была реакция Головко.
– Ты не можешь не разделять мою точку зрения. Мы думаем о посылке людей для проведения специальной операции.
– Понятно. Позволь мне посоветоваться со своими специалистами. Дайте мне двадцать минут, господин президент.
– О'кей. Ты знаешь, как позвонить мне. – Райан нажал на кнопку, выключающую телефон, и недовольно посмотрел на поднос с чашками кофе. – Если я выпью ещё одну чашку этого дерьма, то сам превращусь в кофеварку.
* * *
Генерал не сомневался, что единственная причина, по которой он остался в живых, заключалась в том, что он успел отъехать на командный пункт 34-й армии. Его танковая дивизия понесла тяжёлые потери. Один из батальонов был почти полностью уничтожен в первую минуту начавшегося сражения. Другой пытался вырваться на восток и втянуть русских в манёвренный бой, к которому готовились его люди. От дивизионной артиллерии осталась в лучшем случае половина, остальные орудия погибли от массированного огня русских. Наступление 34-й армии прекратилось, речь могла идти только о том, чтобы использовать две оставшиеся механизированные дивизии для создания оборонительной огневой базы и возвращения себе контроля над ходом сражения. Но всякий раз, когда он пытался переместить одну из своих частей, с ней что-то случалось, словно русские читали его мысли.
– Ва, отведите оставшиеся части 302-й дивизии на позиции, где они находились в десять утра, и сделайте это немедленно! – приказал он.
– Но маршал Луо не…
– Если он захочет сместить меня с поста командующего, он может сделать это хоть сейчас, но здесь его нет, правда?! – рявкнул генерал Ге. – Отдайте приказ!
– Слушаюсь, товарищ генерал.
* * *
– Если бы эта игрушка была у нас во время прошлой войны, немцы не смогли бы продвинуться дальше Минска, – сказал Бондаренко.