– А-а, вот как. – Это был не возглас удовлетворения, а внезапного страха. – Это может видеть каждый?
– Да, товарищ маршал. Каждый, у кого есть компьютер и телефон. – Молодой подполковник поднял голову и увидел спину уходящего маршала. – Я удивляюсь, что он не застрелил меня, – заметил офицер.
– Он ещё может сделать это, – сказал ему полковник, стоящий рядом. – Но мне кажется, что вы напугали его. – Он посмотрел на настенные часы. Они показывали шестнадцать часов, четыре пополудни.
– Да, это основание для беспокойства.
– Вы молодой глупец. Неужели вы не понимаете? Теперь он не сможет скрыть правду даже от Политбюро.
* * *
– Привет, Юрий, – сказал Кларк. Во время войны Москва как-то изменилась. Настроение прохожих на улице не походило на то, что он видел раньше. Они были обеспокоенные и серьёзные – нет смысла ехать в Россию, чтобы увидеть улыбающихся людей, подобно тому, как нет смысла ехать в Англию, чтобы выпить кофе. Но теперь в их настроении появилось что-то ещё. Возмущение. Гнев… Решимость? Освещение войны на телевидении не было таким резким и вызывающим, как он ожидал. Новые средства массовой информации России старались быть справедливыми и профессиональными. В одной из газет появился комментарий, говорящий о том, что неспособность армии остановить китайское наступление является признаком недостаточной национальной сплочённости России. Другие оплакивали кончину Советского Союза, при котором Китай не осмелился бы даже угрожать нам, не говоря уже о вторжении. Задавались вопросы, какая, к черту, польза от НАТО, если ни одна из стран блока не пришла на помощь своему новому союзнику.
– Мы заявили телевизионщикам, что, если они расскажут о том, что американская дивизия находится сейчас в Сибири, мы их расстреляем, – и они, разумеется, поверили в это, – с улыбкой произнёс генерал-лейтенант Кириллин. Для Кларка и Чавеза в этом было что-то новое. В течение прошлой недели он редко улыбался.
– Ситуация улучшилась? – спросил Чавез.
– Бондаренко остановил их на подступах к золотой шахте. Если моя информация верна, они даже не увидят её. Зато есть что-то другое, – прибавил он серьёзным голосом.
– Что именно, Юрий? – спросил Кларк.
– Мы опасаемся, что они могут запустить свои баллистические ракеты с ядерными боеголовками.
– Вот дерьмо, – заметил Динг. – Насколько это серьёзно?
– Эти сведения пришли от нашего президента. Головко обсуждает эту проблему с Грушевым прямо сейчас.
– И? Как же они собираются устранить эту опасность? Умными бомбами? – спросил Джон.
– Нет, Вашингтон обратился к нам с просьбой послать туда группу офицеров спецназа, – сказал Кириллин.
– Какого черта? – вздохнул Джон. Он достал из кармана свой спутниковый телефон и оглянулся в поисках двери. – Извините, генерал. Хочу позвонить домой.
* * *
– Повтори, что ты только что сказал, Эд, – услышал Фоули.
– То, что ты слышал. У них больше нет бомб, которые им нужны. Судя по всему, глупо посылать по воздуху бомбы туда, где находятся бомбардировщики.
– Проклятье! – заметил офицер ЦРУ, стоящий во дворе офицерского клуба Российской армии. Кодирование его телефона не изменило эмоций в голосе Кларка. – Только не говори мне, что, поскольку «Радуга» теперь относится к НАТО и гребаные русские собираются просить тебя возглавить операцию, во имя интересов североатлантической солидарности мы намерены присоединиться к этому спецназу. Верно?
– Если только ты не примешь решение отказаться, Джон. Я знаю, что сам ты не можешь отправиться на дело. Боевые действия – это игра для молодёжи, но у тебя есть хорошие парни, работающие в твоей группе.
– Эд, ты полагаешь, что я пошлю своих парней заниматься таким делом, а сам останусь дома и буду вязать носки? – спросил Кларк, не скрывая недовольства.
– Это ты должен принимать решение как командир «Радуги».
– Как предполагается провести эту операцию? Ты ведь не думаешь, что мы дадим согласие, не зная подробностей?
– Вертолёты.
– Русские вертолёты. Нет, спасибо, дружище, я…
– Наши вертушки, Джон. У Первой бронетанковой дивизии их достаточно, причём именно такого типа, как требуется…
* * *
– Они хотят, чтобы я сделал что? – спросил Дик Бойл.
– Ты слышал, что я сказал.
– Как относительно горючего?
– Твоя заправочная станция находится прямо вот здесь, – ответил полковник Мастертон, держа в руке только что сделанную спутниковую фотографию. – Вершина холма к западу от места под названием Чиченг. Здесь никто не живёт, и расчёты соответствуют твоим возможностям.
– Да, если не принимать во внимание, что наш маршрут пролегает в десяти милях от базы китайских истребителей.
– Восемь F-111 нанесут по ней удар, пока вы находитесь в полёте. Они считают, что это закроет их взлётно-посадочные полосы не меньше чем на трое суток.
– Дик, – сказал генерал Диггз, – я не знаю, в чём заключается проблема, но Вашингтон очень встревожен тем, что Джо Китаец может запустить свои межконтинентальные баллистические ракеты на наши города, и у Раса Уолласа нет таких бомб, которые могли бы надёжно вывести эти пусковые установки из строя. Это означает необходимость проведения специальной операции, опасной и грязной. Это стратегическая операция, Дик. Ты можешь сделать это?
Полковник Бойл посмотрел на карту, молча измеряя расстояние…
– Нам придётся установить выносные крылья на «Чёрных ястребах» и до предела нагрузить их горючим. Да, мы можем сделать это. Правда, на обратном пути придётся дозаправиться.
– О'кей, ты сможешь использовать других птичек, чтобы перевезти горючее к месту повторной заправки?
Бойл кивнул:
– Да, с натяжкой.
– Мне сказали, что, если возникнет необходимость, русские могут перебросить группу спецназа с дополнительным горючим в любое место по твоему указанию. Эта часть Китая практически не населена, если верить картам.
– Как относительно противодействия на земле?
– В этом районе находится группа, обеспечивающая безопасность ракетного полигона. По нашему мнению, дежурная смена из сотни солдат, скажем, по взводу на каждую пусковую шахту. Ты сможешь перебросить туда несколько «Апачей», чтобы они подавили сопротивление охраны?
– Да, они смогут долететь туда, если на них не будет нагрузки. – Только снаряды для авиационных пушек и ракеты калибра 2,75 дюйма, – подумал он.
– Тогда передайте мне потребности вашей операции, – сказал генерал Диггз.
Это не было приказом. Если бы Бойл сказал, что это невозможно, Диггз не мог бы заставить его выполнить задание. Однако Бойл не мог позволить своим людям отправиться на опасную операцию вроде этой без того, чтобы самому не полететь вместе с ними и возглавить её на месте.