— Никто из этих женщин не работал?
— Да, как и ты. Вы, бывшие военные, похоже, не стремитесь найти себе работу. Я обязательно учту эту особенность в будущем.
Кивнув, Ричер уставился в окно. По асфальту текли потоки воды. Гроза была в миле впереди.
— Почему вы нигде не работаете?
— Мы? — переспросил Ричер. — Могу сказать только про себя: я не нашел ничего такого, чем хотел бы заниматься. Я подумывал о декоративном садоводстве, но мне хочется настоящего дела. Меня не устраивает то, где все можно слепить за полторы секунды.
Ламарр снова умолкла, и машина, шелестя шинами, въехала в стену дождя. Ламарр включила щетки, зажгла фары и чуть сбавила скорость.
— Ты собираешься и дальше меня оскорблять? — спросила она.
— Мои подколки — это сущая мелочь по сравнению с тем, чем вы угрожаете моей подруге. И с тем, с какой готовностью вы поверили в то, что такой человек как я мог убить двух женщин.
— Так все же да или нет?
— Возможно. Думаю, извинение с твоей стороны превратит ответ в нет.
— Извинение? И не надейся, Ричер. Я по-прежнему верю в свой психологический портрет. Если убийства совершил не ты, то какой-то подонок, похожий на тебя.
Небо затянули сплошные черные тучи, дождь усилился. Впереди сквозь потоки воды по лобовому стеклу зажглись красные огни стоп-сигналов. Машины едва ползли. Ламарр резко нажала на тормоза.
— Проклятие!
Ричер улыбнулся.
— Забавно, правда? Сейчас, при такой погоде, вероятность погибнуть или получить увечья в автокатастрофе в десять тысяч раз выше, чем при полете на самолете.
Ламарр ничего не ответила. Она то и дело смотрела в зеркало заднего вида, опасаясь, что тот, кто едет следом, не успеет затормозить. Впереди огни стоп-сигналов красной цепочкой уходили вперед. Отыскав рычаг регулировки, Ричер опустил свое сиденье и уютно вытянулся.
— Я сосну чуток, — объявил он. — Разбудишь, когда мы куда-нибудь приедем.
— Мы еще не закончили говорить, — возразила Ламарр. — Ты не забыл, мы ведь договорились? Подумай о Петросяне. Интересно, чем он сейчас занимается?
Ричер посмотрел налево, через Ламарр в ее окно. В той стороне находился Манхэттен, но сейчас можно было лишь с трудом разглядеть обочину шоссе.
— Хорошо, будем говорить дальше.
Ламарр сосредоточила все внимание на дороге. Машина едва ползла по залитому дождем асфальту, то и дело останавливаясь.
— На чем мы остановились? — спросила она.
— Убийца следит за жертвами, выясняет, что они дома одни, все происходит среди бела дня, каким-то образом он заходит в дом. Что дальше?
— Затем он их убивает.
— В доме?
— Мы так думаем.
— Думаете? Разве вы не можете сказать точно?
— К сожалению, мы многое не можем сказать точно.
— Что ж, замечательно.
— Убийца не оставляет улик, — объяснила Ламарр. — Это главная проблема.
Ричер кивнул.
— В таком случае, опиши места преступлений. Начни с того, какие растения растут в садике перед окнами.
— Почему? Ты полагаешь, это имеет значение?
Ричер рассмеялся.
— Нет, я просто подумал, что тебе будет проще начать с чего-нибудь такого, в чем ты разбираешься.
— Сукин сын!
Машина медленно ползла вперед. Щетки неторопливо сновали по лобовому стеклу — туда-сюда, туда-сюда. Впереди показались мигающие красные и синие огни.
— Авария, — заметил Ричер.
— Убийца не оставляет никаких улик, — повторила Ламарр. — Абсолютно никаких. Ни отпечатков пальцев, ни волокон, ни крови, ни слюны, ни волос, ни ДНК — ничего.
Ричер зевнул, сплетая руки на затылке.
— Добиться этого весьма непросто.
Ламарр кивнула, не отрывая взгляда от дороги.
— Совершенно точно. В нашем распоряжении имеются такие средства, в существование которых ты даже не поверишь, но нашему другу удается перехитрить их все.
— Каким образом?
— Мы не можем понять. Сколько времени ты пробыл в этой машине?
Ричер пожал плечами.
— Мне кажется, всю жизнь.
— На самом деле, всего около часа. Но сейчас твои пальчики уже повсюду — на дверных ручках, приборной панели, защелке ремня безопасности, рычаге регулировки сиденья. На подголовнике не меньше десятка твоих волос. По всему сиденью куча волокон ткани брюк и пиджака. На коврике земля из двора дома в Гаррисоне. Быть может, даже ворс ковра.
Ричер кивнул.
— А я здесь лишь сижу.
— Вот именно. А при насильственном убийстве подобные улики должны были быть повсюду. Плюс, возможно, кровь и слюна.
— Так что, вероятно, он все-таки убивает женщин не дома.
— Трупы были обнаружены именно в домах.
— Значит, ему по крайней мере приходится перетаскивать их в дом.
Ламарр кивнула.
— Достоверно известно, что убийца проводит в доме какое-то время. На то есть убедительные доказательства.
— Где он оставляет трупы?
— В ванной комнате. В ванне.
«Бьюик» дюйм за дюймом проползал мимо места аварии. Старый автофургон на полной скорости врезался в зад джипу, абсолютно такому же, какой был у Ричера. В лобовом стекле фургона были две вмятины, оставленные головами. Смятую дверь пришлось открывать домкратом. В разрыве разделительного барьера стояла карета скорой помощи. Выкрутив голову, Ричер уставился на джип. Это была не его машина. Впрочем, он и не ждал, что это окажется его джип. Джоди никуда не поедет. Если у нее есть хоть капля здравого смысла.
— В ванне? — переспросил Ричер.
Ламарр кивнула, не отрываясь от дороги.
— В ванне.
— Все три трупа?
Ламарр снова кивнула.
— Все три.
— Что-то вроде подписи?
— Верно, — подтвердила она.
— Откуда убийце известно, что у всех жертв были ванны?
— Когда человек живет в доме, у него обязательно есть ванна.
— Откуда ему известно, что все жертвы живут в домах? Он ведь выбирает их не по принципу жилья. Это ведь в определенном смысле случайность? Жертвы могли жить где угодно. Например, я живу в мотелях. А в некоторых есть только душ.
Ламарр мельком взглянула на него.
— Ты больше не живешь в мотелях. Ты живешь в собственном особняке в Гаррисоне.
Ричер смущенно отвел взгляд, как человек, который забыл.