— Судьба, — повторил Блейк.
— Так что давайте выложим все начистоту, — продолжал Ричер. — Харпер отказалась играть роль роковой женщины, а теперь, после смерти старика Петросяна, у вас больше не осталось карт. К тому же, вы все равно упорно не желаете прислушиваться к моим словам, так что нет никаких причин, которые помешали бы мне просто встать и уйти отсюда, верно?
— На самом деле, таких причин масса, — буркнул Блейк.
Наступила тишина.
— Ни одна из них не является достаточно убедительной, — сказал Ричер.
Он снова встал из-за стола. Никто не попытался его остановить. Ричер вышел из столовой, распахнул стеклянные двери и шагнул на утреннюю прохладу. Направился к контрольно-пропускному пункту.
* * *
Он дошел до будки часового. Поднырнул под шлагбаум и бросил свое удостоверение на дорогу. Направился в сторону лагеря морской пехоты. Ричер шел прямо по разделительной линии и через полмили дошел до первой поляны. Скопище армейских машин и несколько притихших людей, выжидательно следящих за ним. Ричер прошел мимо. Никто его не остановил. Пешком здесь не ходили, однако это не было запрещено. Через тридцать минут после того, как Ричер вышел из столовой, он дошел до второй поляны. Прошел мимо и направился дальше.
Еще через пять минут он услышал за спиной шум машины. Остановился, развернулся и стал ждать. Машина остановилась рядом с ним, так, чтобы не слепить фарами. Ричер разглядел за рулем Харпер, как и ожидал. Она была одна. Поравнявшись с ним, она опустила стекло.
— Привет, Ричер, — сказала Харпер.
Он молча кивнул.
— Хочешь, подвезу?
— Вперед или обратно?
— Куда скажешь.
— Если ничего не имеешь против, до шоссе И-95. В сторону севера.
— Поедешь на попутных?
Ричер кивнул.
— У меня нет денег на самолет.
Он сел в машину. Харпер плавно тронулась с места. Она была во втором костюме, с распущенными волосами. Рассыпавшимися по плечам.
— Тебе приказали вернуть меня? — спросил Ричер.
Она покачала головой.
— Блейк решил, что от тебя все равно нет никакого толка. «Никакого полезного участия» — вот его слова.
Ричер усмехнулся.
— Полагается, что теперь я должен вскипеть в негодовании, ракетой вернуться назад и доказать, как Блейк ошибался?
Молодая женщина улыбнулась.
— Что-то в таком духе. Они минут десять обсуждали, как к тебе лучше подойти. Наконец Ламарр предложила воззвать к твоему самолюбию.
— Только такие мысли и могут прийти в голову психологу, который в колледже обучался декоративному садоводству.
— Наверное.
Они проехали по петляющей дороге через лес, затем мимо последней поляны морской пехоты.
— Но Блейк прав, — сказал Ричер. — Я ничем не могу вам помочь. Этого типа никто никогда не поймает. Он слишком умен. По крайней мере, слишком умен для меня, черт побери.
Харпер снова улыбнулась.
— Настал твой черед заняться психологией? Ты хочешь уехать отсюда с чистой совестью?
Он покачал головой.
— У меня совесть всегда чиста.
— И насчет Петросяна тоже чиста?
— А причем тут Петросян?
— Чертовское совпадение, ты не находишь? Тебе угрожают Петросяном, и через три дня его нет в живых.
— Судьба.
— Да, судьба. Знаешь, я ведь никому не говорила о том, что весь тот день просидела рядом с кабинетом полковника Трента?
— Почему?
— Прикрывала свою задницу.
Ричер пристально посмотрел на нее.
— А какое отношение имеет к этому кабинет Трента?
Харпер пожала плечами.
— Не знаю. Но мне очень не нравятся совпадения.
— Знаешь, время от времени они все же происходят.
— В Бюро никому не нравятся совпадения.
— И?
Она снова пожала плечами.
— Так что Блейк и Ламарр будут копать. И, возможно, в конечном счете тебе же будет хуже.
Ричер усмехнулся.
— Начинается вторая фаза подхода ко мне?
Харпер улыбнулась, и тотчас же ее улыбка взорвалась в смех.
— Да, вторая фаза. Всего их еще осталось около десяти. Среди них есть весьма неплохие. Хочешь услышать обо всех?
— Да нет. Я все равно не вернусь. Меня никто не слушает.
Кивнув, Харпер поехала дальше. Остановившись на пересечении с автомагистралью, она поднялась по развязке и повернула на север.
— Я довезу тебя до следующего перекрестка, — объяснила Харпер. — Здесь не ездит никто кроме наших, а они тебя не подвезут.
Ричер кивнул.
— Спасибо.
— Джоди вернулась домой, — продолжала она. — Я звонила Козо. Судя по всему, его люди наблюдали за ее квартирой. Джоди была в отъезде. Вернулась сегодня утром, приехала на такси. Скорее всего, из аэропорта. Похоже, сегодня она весь день проведет дома.
Ричер улыбнулся.
— Отлично. Теперь я уже точно сюда не вернусь.
— Знаешь, нам правда нужна твоя помощь.
— Меня никто не хочет слушать.
— А ты должен заставить себя слушать.
— Это третья фаза?
— Нет, это уже я говорю от себя.
Ричер долго молчал. Наконец кивнул.
— Так почему же меня не хотят слушать?
— Быть может, гордость? — предположила Харпер.
— Без помощи Блейку не обойтись, — продолжал он. — Это точно. Но только я ему ничем не помогу. Это не в моих силах. И у меня нет полномочий.
— Каких?
— Чтобы отобрать у него дело. Блейк и Ламарр только даром теряют время на эту чушь с психологическими портретами. Она их никуда не приведет. Им надо заняться уликами.
— Никаких улик нет.
— Нет, есть. Во-первых, то обстоятельство, что убийца чрезвычайно умен. Далее, краска, география, то, как бесшумно совершаются преступления. Это всё улики. И надо над ними работать. Они должны что-то означать. Нельзя начинать с мотива.
— Я это передам.
Свернув с шоссе, Харпер остановилась на перекрестке.
— У тебя никаких неприятностей не будет? — спросил Ричер.
— За то, что я тебя подбросила? Возможно, будут.
Он промолчал. Харпер улыбнулась.
— Это была десятая фаза. Не беспокойся, со мной все будет в порядке.